— Ай!!! — орала девчонка, когда её резко потянули в разные стороны.
Одним движением я ткнул волколице в глаза растопыренными пальцами. К Машиному ору присоединился ещё один. Но, к сожалению, хитрую альбиноску не так просто было отвадить. Эта мерзавка успела схватить меня за лацкан кожанки и швырнула себе за спину.
Падая, я смог зацепиться ей за ногу, дёрнул изо всех сил. Нетая грохнулась мордой в ступени, но тут же перевернулась и долбанула мне ступнёй в грудь.
Я оказался на пролёт ниже, а в это время волколица уже скручивала Машу. Я обрушился на них обеих, сделав длинный высокий прыжок. Маша вывернулась из захвата, перекатилась через плечо, стала собирать пакеты.
— Бросай всё! — приказал я ей. — Беги на крышу!
Однако девчонка меня не слушала и пыталась спасти хоть что-нибудь из купленного, пока я душил Белую. Конечно, мне бы ни за что не удалось её прикончить подобным образом, только если голову целиком оторвать.
Нетая кряхтела, царапалась и кусалась. В какой-то момент она высвободила локоть и нанесла им удар мне прямо в пах.
Я взвыл. Звёзды запульсировали перед глазами. Адская боль мгновенно распространилась по всему телу. Я даже не соображал, где находится девчонка, а где — волколица. Только слышал отдалённые бульканья, словно все звуки распространялись не в воздухе, а в мутном киселе.
Практически вслепую я впился ладонью в белобрысые космы Нетаи, когда она уже почти усыпила мою пигалицу, пережав ей сонную артерию. После чего перехватился за челюсть Диларовой шавки и резким движением крутанул вправо. Раздался мерзкий хруст разламывающихся на части шейных позвонков.
Я кое-как поднялся на ноги и прорычал:
— Сука…
Нетая обвисла в моей руке безвольной тряпкой с закатившимися глазами. В бешенстве я размахнулся и выкинул её тело в прореху лестничных пролётов. Несколько раз ударившись о перилла, изуродованный мешок с костями приземлился на уровне второго этажа.
Маша с невыразимым ужасом поглядела вниз.
— Не смотри.
— Она умерла?.. — шепнула девчонка, содрогаясь от навязчивых желудочных спазмов.
— Очень надеюсь, — я сплюнул скопившуюся во рту кровь. — Но вряд ли. Идём.
Девчонка сделала всего один шаг, но тут же остановилась, замерла со стиснутыми зубами.
— Нога…
Я окинул взглядом её ступню. Понадеялся, что хотя бы не перелом, но точнее невозможно было сказать. Пришлось взять её на руки. Маша бережно прижимала к себе остатки наших покупок, но главное, что там вроде бы сохранился пакет из лавки Ашат.
Мы выбежали на крышу. Я примерился с какого края, есть более-менее сносный спуск на ту часть парковки, где осталась машина. Думать о том, остался ли кто-нибудь в этой машине, я не рискнул.
— Только не говори, что ты снова собираешься прыгать, — всхлипнула Маша. — Здесь ведь очень высоко… Мы… мы разобьёмся!..
Стоя на краю и держа мою человечку на руках, я спокойно посмотрел ей в глаза и задал всего один вопрос:
— Ты мне веришь?
Маша судорожно втянула воздух приоткрытым ртом и вся задрожала. Я ощущал её дрожь не только пальцами, а телом целиком — Машина тревога отражалась во мне эхом и раздирала на части.
— Ты мне веришь? — повторил я вопрос.
— Верю, — едва слышно выдохнула Маша.
— Хорошо.
Я улыбнулся и соскочил вниз.
Глава 37. Маша
Нужно было закрыть глаза, чтобы хотя бы не видеть, как мы сигаем на верную смерть. Но я, вопреки здравому смыслу, продолжала смотреть и собственным зрением увидела, как Сава с лёгкостью кошки перепрыгивает с одной площадки на другую, постепенно снижаясь. Сначала он приземлился на какой-то выступ, сразу за ним — на козырёк над входом в торговый центр, а после — мы очутились на земле.
— Офигеть!.. — выдохнула я, поражённая до глубины души. — Это же с ума сойти можно! А что, если тебя кто-то увидел?
— Решит, что ему померещилось, — запросто ответил Савелий и понёс меня к машине.
Правая нога безбожно гудела. А ещё эта бешенная девчонка умудрилась, кажется, выдрать мне клок волос.
Я её узнала. Это была та самая Надя, которая подходила ко мне на вечеринке Димы. Но Сава назвал её другим именем. Стало быть, она — одна из Белых…
Хотя какие уже тут могут быть сомнения? И стоит ли вообще чему-то удивляться после всего пережитого?
Но, как только мы приблизились к автомобилю, я забыла и о белобрысой дуре, и обо всём на свете, потому что не увидела никого в салоне!
— Ринка… — чуть не зарыдала я, готовая спрыгнуть и бежать опрометью, не смотря на вывихнутую стопу.