Белый Альфа уставился мне в глаза. Его пронзали судороги по всему телу. Но взгляд оставался ровен. И в нём не было страха.
Было лишь… непонимание.
И… восхищение.
“Мрия… — услышала я в собственной голове его бархатистый ласковый голос. — С Днём рождения, милая…”
Внутри меня стянулся какой-то болезненный жгут.
“Мрия, всё хорошо… — звал меня Белый Альфа. — Я всегда знал, что ты удивительная…”
“Замолчи!” — прорычала я.
Мои лапы дрогнули и разжались.
Я должна была его убить.
Я не хотела его убивать.
Я — волколица, жаждущая кровавой мести.
Я — просто маленькая девочка, изнывающая от горя.
«Сава… Савушка… Сагарт… Мой любимый Альфа…» — вспомнила и, наверное, зарыдала бы. Вот только оказалось, что волколаки не плачут.
Обезумев от нечеловеческих мук, я прыгнула настолько высоко, насколько могла. И моё тело, подчиняясь воле, моментально обернулось в человеческую ипостась.
Я упала на землю, голая, потная, плачущая.
Я слышала, как позади рычат и воют покалеченные мною волколаки. Теперь они расправятся со мной с превеликой радостью. Но мне стало вдруг на всё совершенно плевать.
— Савушка… — я поползла к чёрному лохматому телу, не подававшему признаков жизни.
Спиной я ощущала, как Клан Белых восстаёт, чтобы нанести финальный удар. Но в чём был смысл всей этой жестокости, если я так и не сумела спасти любимого?..
— Сава… — тихо позвала я, дотрагиваясь дрожащими человеческими руками до груди любимого.
Кто-то внезапно встал рядом со мной — Макар. Точнее — Марлок. Он отгораживал меня и едва дышащего Сагарта от пятерых Белых, надвигавшихся на нас.
— Сава, я люблю тебя, — я зарыдала, обнимая искалеченную морду. — Люблю тебя…
Марлок зарычал, давая всем понять, что не сдастся без боя. Один. Против пяти разъярённых волоколаков.
Где-то кричала Ринка. Где-то замолчали птицы. Где-то в моей груди замерло сердце, готовясь стихнуть навсегда.
— Я люблю тебя, мой Альфа, — прошептала я, не надеясь, что Сава меня услышит.
Но он всё-таки слегка приподнял правое веко, и на меня мутным взором уставилось ледяное, но милое моему сердцу голубое око.
Белые надвигались всем скопищем. Круг стягивался — теперь я их явственно ощущала будто метки на коже, которые щипали больнее по мере приближения врагов.
Марлок стоял неподвижно.
Я закрыла глаза, баюкая на груди своего любимого умирающего Альфу.
Глава 50. Маша
— Всем оставаться на местах! — прорвал тишину властный мужской голос, заставивший меня поднять голову и оглядеться.
К центру поляны приближался громадный чёрный силуэт. Человеческий. Но невероятного роста. Будто бы его обладатель вот-вот мог обратиться даже не в волка, а в натурального медведя. Для этого ему нужно было всего-то скинуть кожаную куртку, под которой скрывалось мощное, налитое стальными мускулами тело.
Чёрная густая борода переходила на шею и грудь плотной порослью. Тёмно-карие, почти чёрные, глаза глядели жёстко и неподкупно.
— Оборачивайтесь, — приказал гигант спокойным, но непоколебимым голосом.
Рядом с ним стояла худенькая, почти прозрачная девушка. Я бы подумала, что она моего возраста, а то и младше. Но её серьёзное беспристрастное лицо говорило о долгих прожитых годах.
— Оборачивайтесь, волколаки, — повторил свой приказ незнакомец и поглядел на меня.
По его взгляду было невозможно что-либо понять.
И тут я ощутила множественное движение в разных частях пространства.
Кто они?.. Сколько их?..
— Я не буду просить в третий раз, — обратился мужчина к замершим Белым. — Вы окружены. И находитесь на моей территории. У меня есть право уничтожить каждого находящегося тут без допроса и выяснения обстоятельств. Но мне очень интересно, что вы тут все забыли.
Клан Белых зашевелился. Когда я оглянулась, все они, включая Макара, вновь явились в человеческом обличии. А к этом моменту периметр площадки полностью забаррикадировали десятка три волколаков. И хотя все они выглядели как люди, я знала, кто они есть на самом деле.
Потому что сама отныне стала одного с ними племени.
Дилар поднялся на ноги первым и первым же заговорил:
— Римор, с каких пор эта территория твоя?
— С тех пор, как я её объявил своей, — ответил гигант, которого Альфа Белых назвал Римором. — Если ты хочешь поспорить на этот счёт, я предоставлю тебе такую возможность, и вы все здесь ляжете через пару минут. А тебе, думаю, хотелось бы всё-таки унести ноги. Правда же?
— У нас был бой Чести, — возразил Дилар. — И он не закончен. По правилам в такой поединок нельзя вмешиваться. А ты вмешался.