— А тебе опасно оставаться одному, — в эту секунду я понимаю, что до сих пор сжимаю руку Чароит в своей, а потому — спешно ее отпускаю, отстраняясь и вжимаясь спиной в изголовье кровати.
— Ты ведь поняла… Кто я?
Меньше всего на свете я хотел бы задавать своей жене этот вопрос. Но раз уж я допустил такую оплошность, что потерял над собой контроль и чуть было не выпустил дракона на волю, придется разгребать последствия.
— Сложно было не понять, — усмехается Чароит, лукаво щурясь и склоняя голову набок, — И, раз уж мы заговорили начистоту… Ты сохранил мой платок? Зачем?
Я не сразу понимаю, о чем она говорит. А когда понимаю…
— Собирался вернуть при встрече, — выпаливаю первое, что приходит в голову.
18. Непростое решение
Я не сразу понимаю, о чем она говорит. А когда понимаю…
— Собирался вернуть при встрече, — выпаливаю первое, что приходит в голову.
— Да? А почему не оставил слугам? Зачем надо было уносить с собой?
— Не знаю… Видимо, случайно вышло.
— И поэтому хранил его в верхнем ящике, вместе с важными письмами и кинжалом?
Я даже приоткрываю на мгновение рот, но не нахожу, что ответить.
— Согласен, это было глупо, — наконец пожимаю плечами я, сдаваясь под напором девушки. — Что ты еще хочешь от меня услышать?
Ох, не нравится мне то, как Чароит усмехается и хитро щурится все больше и больше. Еще и снова придвигается ближе.
— А про свое бессилие зачем солгал?
— Бессилие? — выгибаю бровь, снова не понимая, о чем она говорит.
— Мне пришлось лечить тебя везде, Кассар. И я все видела…
Вижу, как щеки Чароит вмиг становятся пунцовыми. Ах ты несносная, неугомонная девчонка… Я лукаво прищуриваюсь, решая, что на этот раз так просто не отступлю.
— И что же ты видела?
Не стоит заводить провокационных разговоров, если сама к ним не готова. А судя по реакции Чароит, ее возмущенному взгляду и смущению, которое она пытается скрыть за наигранным гневом, я точно знаю, что подобные темы для нее пока еще запретны и недопустимы.
— Речь вообще шла не об этом! О чем ты еще мне соврал, везер Кассар хен Демир? — она даже отстраняется, садясь на постели напротив меня и скрещивая руки на груди. Глаза так и горят огнем, и я попросту не могу внутренне этому не умилиться.
Хотя, разумеется, тема нашего разговора и впрямь очень серьезная. И лучше бы нам ее свернуть, пока не вскрылись по-настоящему неприятные подробности.
— Ты ведь, кажется, хотела есть?
— Не уходи от ответа!..
— Я прикажу Гилберту приготовить завтрак. А еще я могу устроить тебе встречу с сестрой. Хочешь?
Мои слова попадают ровно в цель. Будучи все еще возмущенной, Чароит замирает, явно не ожидая от меня такого предложения. Да, я точно знаю, что она мечтала бы увидеть семью, особенно после того, как с ней обошелся ее отец.
Пользуясь моментом, я подаюсь вперед, склоняясь к девушке и заглядывая ей в глаза. Удивительное дело — тело и впрямь ни капли не болит, а такого со мной никогда не случалось даже после полных обращений. Поддавшись порыву, я зачем-то поднимаю руку и легонько касаюсь пальцами выбившейся пряди волос Чароит, заправляя ее ей за ухо.
— В традиции алой недели входит так же и посещение своего старого дома в качестве замужней женщины, подарив на счастье талисманы всем незамужним девушкам, что там еще живут, — спокойно и мягко говорю я, наблюдая за сменой эмоций на лице Чароит, — Мы отправимся туда сегодня же. Если ты этого хочешь.
— Отец мне никогда не позволит, — слегка дрогнувшим голосом отвечает мне она.
— Теперь я отвечаю за твою жизнь, — чуть более резко, с нажимом заявляю я. — И мне решать, что для тебя позволительно, а что нет.
Может, мне и не стоило быть таким грубым — но я рассчитываю на то, что мой тон убедит Чароит в том, что ей и впрямь не нужно больше бояться своих родителей. Это срабатывает — весь оставшийся день мы и впрямь не вспоминаем о произошедшей вчера трагедии, не разбираемся, кто и кому в чем соврал, обходим острые углы и даже понемногу приходим в себя. Поздний завтрак постепенно перетекает в обед, а там уже и сборы в дорогу начинаются с моей подачи и указов для Гилберта, чтобы начинал запрягать лошадей в повозку. Чароит упархивает к себе собираться…
А я понимаю, что с каждым мгновением мне становится все тяжелее на сердце. Потому что в моей голове зреет план, который точно не понравится моей молодой жене.