— То есть палочка... живая? — неверяще переспросил Гарри и посмотрел на меня.
— Вполне возможно, мистер Поттер. Вполне возможно. Многие бились над этим вопросом, но никто не может дать внятный ответ.
— Когда я её взял... я услышал голос. Он шептал. — глаза Гаррика расширились в удивлении, а брови полезли на лоб. — Радовался, — добавил Поттер.
Нет, Гарри, я не радовался. Я просто в восторге, что, наконец, вылезу из этого гребанного подвала! Хотя ты прав — я действительно зря так спалился. Или не рано? Да хрен с этим! Свобода!!!
— Значит, я с уверенностью могу сказать, что мы можем ожидать от вас действительно великих дел.
После этих слов Олливандер, бросив на меня последний взгляд, развернулся и пошёл вглубь магазина. Ставлю одно желание, что он за чехлом! Не может быть, чтобы на меня чехол не выдали!
И я оказался прав — Гаррик действительно вынес нам чехол. Но вот то, что случилось дальше, ни я ни Гарри не ожидали. Парнишка был готов уже раскошелиться на «древний артефакт», но Гаррик открестился. Он сказал, что его семье уже давно уплачено. А вот чехол пришлось покупать. Хотел бы я знать, сколько четверо тварей заплатили за меня, но хрен с ними. Они в прошлом. А я в настоящем. Хех, канон? Жди дорогой, я уже здесь.
Когда Гарри расплатился, он сел в сторонку и стал ждать Хагрида, попутно рассматривая меня. Но, не выдержав такого осмотра, а точнее надругательства, я тихонько проворчал:
— Помой руки, — от неожиданности меня уронили на пол.
— Ой! — этим словом сопровождался мой полёт. После приземления замечаю взгляд Олливандера. В нём читалась то ли жалость, то ли скепсис, то ли злорадство. А главное, я не понял, куда всё это было направлено. На меня, за то, что я сорок поколений мучал его семью ментальными атаками «мое прелестью» из подвала, или на Поттера, так как моей мсти ему теперь не избежать.
Когда меня подобрали, я вновь заговорил:
— Ещё раз уронишь — применю воспитательную меру.
Парень чуть вновь меня не уронил, но тут же перехватил и вцепился так, словно утопающий в ту самую соломинку.
— П... простите. А... это какую? — тихо пробормотал он и бросил короткий взгляд на разбирающего завалы Олливандера.
— Почувствуешь себя трансформатором переменного тока!
— Что?
— Вот уронишь и поймёшь!
— А вы... кто?
— А разве не видно? — мой голос буквально источал сарказм.
— Вы — палочка, — невинно ответил парень. Мог бы, приложил ладонь к лицу. И этому парню 11 лет? ГДЕ?! Покажите мне, а то зрение нынче подводит.
— Молодец! Сам допёр или подсказали? — на эти слова парень явно обиделся. Эх... ладно, придётся сбавить обороты, мне еще с ним жить — Эх... не обращай внимание. Почти девятьсот лет лежал на полке, тут любой озвереет.
— Сколько?! Девятьсот? — Нет, это я так сказал, по приколу!
— Девятьсот, девятьсот. Тебя, кстати, как звать, шкет?
— Га... Гарри.
— Значит так, Гарри. Меня зовут Аид. — а фигли? Связь с потусторонними силами имею? Имею! Да и назывался я этим именем раньше. — Сразу предлагаю расставить все точки над «i». Согласен?
— Э-э-э...
— Вижу, согласен. Значит так. Ты слушаешься меня, а я помогаю тебе. Договорились?
— Помогаешь? Мне? — а удивления, удивления-то сколько!
— Да. Но ты должен будешь меня слушаться.
— Слушаться? В чем? — не понял парень. Видимо, столько новостей для него слишком. Н-да.
«Во всем, Гарри, во всем. Я тот, кто может тебе помочь. Помочь решить проблемы, разбогатеть, стать великим в конце концов. Но взамен мне нужна твоя помощь.»
— Вам? Моя помощь?
«Да, и перестань делать такие глаза, тебе не идет. Я не джин, свалившийся с неба и выполняющий желания. Я живой артефакт, который хочет свободы, и я очень надеюсь, что ты мне с ней поможешь, а пока этого не случилось, я прошу тебя. Делай все в точности, как я скажу. А взамен я научу тебя быть великим.»
— Правда?
«Да. А пока... ХВАТИТ МЕНЯ ЛАПАТЬ И ПОМОЙ РУКИ!» — вырвался мой крик души. Парень от неожиданности опять меня уронил, но поймал в воздухе прямо у земли. Чуть подумав, добавляю, — «и меня помой...»
— Хорошо. Простите, Мистер Оливендер, а у вас можно помыть руки? — обратился Гарри к скрывшемуся в глубине магазина волшебнику.
— Конечно-конечно, пройдемте, — выскочил из-за стеллажей мастер и провел парня до умывальника.
— И почему ты так кричишь... — негодовал парень.
«Потому, что я живой. И я прекрасно все чувствую. И я прошу, берись за меня только чистыми руками. Хоть влажные салфетки носи, мне все-равно. Но руки, обязаны быть чистыми, если только не чрезвычайное происшествие.»