Вчера вспоминали одну советскую песню, сегодня вспомним другую.
Однажды мой японский друг-славист ужасно меня рассмешил, высказав предположение, будто печальная шутка советских шестидесятников «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» означает просветительское намерение интеллигенции добиться разрешения на публикацию в СССР произведений Франца Кафки. Я ему объяснил, что нет — речь шла о материализации совсем другого проекта.
Но воплощение литературной фантазии в жизнь — в сущности идея преотличная. Если, конечно, воплощать не “Коммунистический манифест”, произведение двух лондонских сказочников, пугавших людей разгуливающим по Европе призраком, а что-нибудь красивое. Например, фантазии Вильгельма Гауфа, автора романа «Лихтенштейн». Писатель-романтик, родившийся 29 ноября 1802 года и проживший очень коротенькую, всего двадцатипятилетнюю жизнь, оставил о себе память не только в литературе, но и в архитектуре.
Один из его читателей и поклонников, герцог Вильгельм фон Урах, настолько влюбился в гауфовский вымышленный замок Лихтенштейн, что решил построить его наяву. И построил.
Это совершенно волшебное, воздушное сооружение, парящее над горной долиной, словно райское видение. Но почему-то грустное — как судьба Гауфа.
Впервые побывав в замке Лихтенштейн много лет назад, я решил, что однажды тоже напишу про него сказку. И написал — правда, не сказку, а грустную и страшную историю (6-я глава романа «Яма»).
Давайте делать былью лишь хорошие сказки, а со страшной былью сталкиваться только в сказках.
Пересмешник — певчая американская птица. «Пересмешники лишь поют и радуют нас. Вот почему убить пересмешника — грех», — сказано в знаменитом романе.
Убить пересмешника очень легко, он беспечен, ему нечем защититься. К тому же, когда эта птица поет, она ничего вокруг не видит и не слышит — бери ее голыми руками.
Классическая птица пересмешник — поэт. В злосчастной российской истории их истребляли постоянно, иногда целыми стаями. Была даже «Ночь расстрелянных поэтов» 29 октября 1937 года в минском НКВД и «Ночь казненных поэтов» 12 августа 1952-ого. Были беспечные пересмешники обэриуты, про которых Вероника Долина поет: «Покрой широких шляп их выдал, весь мир таких растяп не видел. Их вывели во двор по одиночке, и не было с тех пор от них ни строчки».
В общем, дней-кандидатов на такую дату в российском прошлом столько, что глаза разбегаются. Но я предлагаю не зацикливаться на национальных травмах, а выбрать дату интернациональную, потому что пересмешников истребляли не только в России и не обязательно по приговору «тройки». Как ни странно это прозвучит, по-моему, чем страна цивилизованней, тем отвратительней преступление. Палачи в крахмальных воротничках или в красивых судейских париках еще мерзее палачей в гимнастерках с засученными рукавами.
30 ноября 1900 года в дешевой парижской гостинице «Эльзас» умер затравленный, ошельмованный, истерзанный английской тюрьмой пересмешник Оскар Уайльд, вся вина которого состояла в том, что ему нравились не женщины, а мужчины.
В последние часы жизни бедного эстета больше всего мучило убожество окружающего интерьера. Напоследок он пробормотал истинно пересмешническое: «У меня дуэль с этими обоями. Или они — или я, кто-то из нас должен сгинуть». Победили обои.
Опять настал очень плохой день — слава богу, последний в году, других таких уже не будет, обещаю.
31 ноября никого нельзя любить, иначе можно навлечь на себя суровую кару. В этот завершающий день осени влюбленным не следует встречаться и даже думать друг о друге. Родители должны ругать детей с утра до вечера, дети — ненавидеть папу и маму, супруги — ссориться и обзываться нехорошими словами, приятели — говорить друг другу гадости.
А всё потому, что 31 ноября 666 года византийский император Констант II Бородатый (641–668), выпустил «Указ о запрете любви».
Базилевс верил, что все беды — от того, что люди любят друг друга. Любящий ненадежен, он запросто может выбрать не интересы государя, а интересы любимого человека и тем самым совершить акт государственной измены.