И очень сложно.
Я провела много времени, раздумывая над всем этим. Если Хейн использовала ненависть, чтобы создать это проклятие, то, наверное, смысл был в том, что противоположная энергия сможет его снять. Это как антидот. Но как отмена проклятия Кинга может вернуть к жизни абсолютно любого человека? Здесь все становится еще более странным. Кинг утверждал, что, когда его проклятие будет снято, Артефакт позволит вернуть одну жизнь, как будто даст ей «новую попытку». Очевидно, что сначала Кинг приберегал это для себя, чтобы снова стать счастливым, но потом он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. В обмен на прекращение своих мучений он позволит моему брату воскреснуть. Это означает, что Кинг умрет, но в конечном итоге мы все добьемся того, чего хотели. Единственной сложностью теперь было вернуть ускользнувший Артефакт и…
Я вздохнула.
И я должна найти способ открыть ему свое сердце, чтобы предоставить ему доступ к его «противоядию».
Легче сказать, чем сделать.
— Это не сложно, — заявил Кинг. — Ты просто должна применить свой юный, энергичный ум.
Я надула щеки.
Только в его глазах я, в свои двадцать шесть, была ребенком, но я знала, что не сердце следует за разумом, а наоборот.
Кинг зацокал в знак несогласия.
— Вот видишь. В этом знак твоей юношеской наивности. Твой разум намного мощнее, чем ты думаешь.
— Мой разум занят тем, чтобы принять то, к чему меня в любом случае принудят.
— Я надеюсь на это, мисс Тернер, — он поднял свою шелковистую темную бровь. — Ведь не поэтому ли вы сегодня здесь, со мной? Для того чтобы вас принудили.
Я прищурилась, глядя на него.
Смешно.
— Ты знаешь, что я имею в виду, Кинг. Ты загнал меня в безвыходную ситуацию.
— Как так?
Он знал ответ. Для этого он был очень умен, но хотел услышать это от меня.
— Если мне удастся найти способ… — я сглотнула, — полюбить тебя, тогда твое проклятие закончится и ты…
— Умру?
Я кивнула. Я снова испытаю боль от того, что потеряю кого-то, кто дорог мне.
— Ах. Но взамен ты получишь своего брата.
— Да.
Но если я не разрушу проклятие, то потеряю Джастина.
Неправильное уравнение. Или ноль или идеальный финал. Греческая трагедия во всех своих масштабах.
— Не спорю, — сказал он небрежно, будто бы был не заинтересован мучительной дилеммой, развернувшейся в моем сердце. — Это довольно затруднительное положение.
Я посмотрела на него, пытаясь не реагировать на его равнодушие или на его восхитительное мужское тело, которое заставляло меня желать все, что он может со мной сделать.
— У меня вопрос, — сказала я. — Ты просто используешь это, как оправдание, чтобы переспать со мной?
— Возможно, — его голос упал на октаву. — Но если ты полюбишь меня, то мы должны будем узнать друг друга поближе, и я уверяю тебя, что дар... — он сделал паузу, — трахаться — одно из моих самых лучших качеств. Я боюсь, что это, пожалуй, мое единственное хорошее качество. Так почему бы нам не начать с наших достоинств?
— Стой. Мы оба знаем, что ты утрируешь, — спорила я. — И прекрати говорить об этом, я не про секс. Я говорю о более «прекрасных качествах».
Я узнала, что Кинг способен на невероятное сострадание. Наверно, из-за того что дни его проклятия подходят к концу. Я увидела версию Кинга с сердцем. Но также я видела версию Кинга, которым управляла одержимость Артефактом. Из-за этого проклятого камня он лгал, манипулировал и заставлял меня делать ужасные вещи просто для того, чтобы я стала ближе к нему.
Да, я планировала очень осторожно доиграть эту трагедию.
— Я хуже, чем ты могла когда-либо себе представить, — сказал он. — Очень скоро ты в этом убедишься.
Кинг посмотрел в сторону дверного проема, где по стойке смирно стоял официант. Было жутко видеть пустой пятизвездочный ресторан с видом на город. Как будто мы пришли слишком рано, но на самом деле было десять вечера, и Кинг снял для нас весь ресторан.
— Здравствуйте, сэр. Что я могу вам подать? — спросил официант.
Кинг отдал ему меню.
— Пожалуй, я буду стейк Дайен. С кровью. Моей спутнице принесите то же самое.
— Очень хорошо, сэр, — сказал официант и ушел.
Стейк? Я склонялась к чему-то вроде салата, чему-то, от чего мой живот не будет выпирать, пока…
Я сглотнула.
… Мы занимаемся сексом.
Кинг хмыкнул в ответ на мои мысли.
— Ты очень красива, Миа. И я с нетерпением жду возможности показать тебе, что я имею в виду, — он допил свое шампанское. — Кстати, этот стейк поможет тебе поддерживать силы. Я ненасытен в спальне.
Слюна застряла у меня в горле, когда я представила себе нас вдвоем, наши обнаженные тела, сплетенные друг с другом на огромной кровати, в роскошном люксе пентхауса, который Кинг снял для нас на эту ночь. Кинг был великолепен. Он был сексуальной фантазией любой женщины — большой, мускулистый, высокий, но другая сторона медали состояла в том, что я буду спать с призраком. Мертвецом…
— Прекрати! — Кинг стукнул кулаком по столу, а я подскочила на своем месте.
— Я не могу удержаться от мыслей о своих чувствах.
— Ты прикасалась ко мне прежде. Обернула руку вокруг моего члена и не заметила никакой разницы. Так что перестань так себя вести…
— Замолчи! Прекрати разговаривать со мной так, будто я твоя собака или твоя женщина, или жена, или твоя кто-то еще.
— О! — хмыкнул он. — Так ты ею и станешь!
— Чего?
— Ты станешь моей женой и точка.
Я заморгала в замешательстве от того, правильно ли я его поняла.
— Да, ты поняла правильно.
— Я никогда с этим не соглашусь.
— Ты уже согласилась подарить мне спасение и свободу от моего адского существования.
— Брак мы даже не рассматривали.
И это никак не связано с тем, что я могу согласиться на это. На самом деле я серьезно начала сомневаться в аргументации и в пользу секса.
— Ты серьезно думаешь, что у тебя есть выбор?
— Да, — у меня всегда был выбор.
— Ошибаешься. Сегодня ночью мы трахнемся. Потом ты выйдешь за меня, полюбишь меня и положишь конец моему проклятию.
У меня отвисла челюсть.
— Ты серьезно думаешь, что я сделаю все эти вещи?
— А ты, блядь, как думаешь?
Думаю, что ты чокнулся.
— Да мне похер на то, что вы думаете, но вы сделаете то, что вам говорят, мисс Тернер, потому что таковы условия нашей сделки.
Я хотела возразить, но вдруг в моей голове возник острый вопрос: к чему вся эта суета, шквал угроз, запугивание? Ведь испытывать меня — было его классическим ходом. Этот ублюдок что-то замышляет.
Поправив свои серебряные запонки, Кинг посмотрел на меня через стол.
— Ты смеешь сомневаться в моей честности? Мы же договорились, и я всегда выполняю свои обещания.
— Но мы говорим не просто о каком-то соглашении, не так ли?
Что-то тревожное поднялось в моем желудке. Кинг манипулировал мной, как крысой в лабиринте.
Так было всегда — он манипулировал мной, даже если я думала, что это я управляю ситуацией. Но это была неправда.
Ладно. Возможно, мне следует отступить и пересмотреть условия нашего соглашения. Я согласилась снять его проклятие, но вопрос «как» это сделать был открыт для обсуждения, особенно учитывая, что, чтобы сделать это, мне нужно что-то чувствовать к этому человеку.
Я глубоко вздохнула и пожелала себе не поддаваться его первобытной мужественной чувственности.