Она не столько услышала, сколько почувствовала эти сильные мужские руки, сжимающие её в своих объятьях, и горячие губы, лихорадочно осыпавшие поцелуями её виски, глаза, лоб… По телу Лики пробежала крупная дрожь, и она часто-часто задышала, (как загнанная лошадь), после чего громко и бурно разревелась…
Бережно подхватив Лику на руки, Каро понёс её домой. Только теперь, шагая по улице, он заметил устремлённые на него со всех соседских окон любопытные взгляды и вспомнил слова отца.
«Вот так и рождаются слухи…» — грустно усмехнулся Каро. Он даже не сомневался, что уже завтра полгорода будет знать о том, как группа здоровых мужиков силой удерживала в своём доме девчонку-малолетку. Наверняка ещё изнасилование приплетут и другие измывательства…
Толкнув плечом калитку, Каро вошёл во двор и был встречен взволнованной Фаиной.
— Всё хорошо, теть-Фай! — поспешил успокоить он её, неся Лику к крыльцу. — Ты только сама не переживай — побереги себя! Ладно…?
— Как скажешь, сынок, как скажешь… — закивала Фаина, торопливо отрывая двери в дом.
Не разуваясь, Каро направился сразу в комнату. Усадив Лику на кровать, он присел рядом и крепко обнял любимую малышку, прижимая к себе.
— Ну всё… всё, маленькая моя… Я здесь, рядом — с ТОБОЙ…
— Н-н-не… б-б-бросай… м-м-меня… — вцепившись в Каро мёртвой хваткой, в голос рыдала Лика. — Я… больше не буду… вредничать… И ломать… ничего не буду-у-у… Я… не буду… упрямиться — я буду послушной женой… Всё-всё-всё делать буду-у-у… что ты скажешь… Только… не бросай меня… Я без тебя ДЫШАТЬ не могу-у-у…
— Ну что ты, маленькая моя, что ты…? Как же я тебя брошу?! Я же тогда с ума сойду… — ласково поглаживая её по голове и спине, шептал Каро. — И я не хочу, чтобы ты меня слушалась — я хочу, чтобы ты капризничала, спорила со всеми… Покусала Макса или ещё кого-нибудь… Сломала все краны в доме — и разнесла все соседские заборы… Это жизнь, малышка — просто ЖИЗНЬ… Я тебя никогда не оставлю! Слышишь…? НИКОГДА-НИКОГДА!!!
Тихо скрипнула дверь, и на пороге показался Андрей.
— Может укольчик поставить…? — шёпотом предложил он. (Андрей всегда держал при себе медицинский чемоданчик с препаратами на все случаи жизни).
— Не надо… — мотнул головой Каро. — Сам разберусь…
Он долго успокаивал Лику, шепча ей на ушко, как сильно он её любит, и что только с ней хочет прожить всю свою жизнь. Постепенно Лика пришла в себя: громкие рыдания сменились надрывными всхлипами и судорожными вздохами. Её заметно знобило, и Каро бережно уложил любимую малышку в кровать.
— Лежи… — ласково улыбнулся он, укутывая её теплым одеялом. — Я принесу тебе горячего чаю…
Бережно, по-отечески, поцеловав Лику в лоб, Каро направился на кухню. Проходя через зал, он хмуро бросил взгляд на поникшую духом братву. Судя по виду, они уже получили отменный нагоняй от Макса, и стыдливо отводили глаза в сторону.
— Кто-нибудь объяснит мне, что произошло…? — тихо спросил Каро, и от его тона у ребят мурашки по спине поползли.
— Да языки надо кое-кому поотрезать! — резко выругался Макс. — Чтоб не болтали лишнего!
— А чё, мы…? Мы просто обсуждали твой отъезд… — начала оправдываться братва.
— Пошли вон… — процедил сквозь зубы Каро, и отправился заваривать чай…
Когда он вернулся, Лика уже спала, свернувшись калачиком. Каро прилёг рядышком и крепко обнял её, прижимая к себе. Такая любимая и родная… Она тихо сопела, иногда вздрагивая всем телом, будто заново переживала случившееся…
В доме стало непривычно тихо: получив жёсткий нагоняй, братва поспешно ретировалась. Макс ушёл на улицу покурить, а Фаина, (выпив успокоительное), прилегла отдохнуть…
«Если я тебя потеряю — я не смогу жить: я без тебя ДЫШАТЬ не могу…» — нежно прижимая к себе Лику, вспоминал Каро давний разговор. Он думал, что это просто слова — такое вот признание в любви, а оказалось… Перед глазами вновь пролетели страшные мгновения, когда он чуть не потерял свою малышку…
Какая дикая нелепость! Она услышала, что он уезжает — и сделала непостижимые для ума выводы! И перестала дышать… Почему она так легко поверила, что он её бросит…? Неужели он так плохо заботился о ней…? Неужели за всё это время она так и не поняла, что является для него не просто девушкой, не просто женой — а нечто большим…? Она стала не только частью его жизни — но и ДУШИ: забери эту часть — и внутри останется незаживающая кровоточащая рана…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Непривычная тишина надолго поселилась в доме Фаины. (Накосячившая братва боялась даже на порог ступать!)