— Да брешут у вас на работе! — вступила в спор очередная «всезнайка». — У моей соседки сестра живёт через дом от его родственницы. Король с этой девочкой всё лето там жил — на руках её носил, как вазу фарфоровую! Уж чего она только не вытворяла… — покачала она головой. — Всё ей прощал!
— А я слыхала, что девчонка-то с ума сошла! — вновь перевела инициативу на себя зачинщица разговора. — Я-то на похоронах не была, (в саду картошку копала), а соседи рассказывали, что ТАКОГО страху насмотрелись! Девица эта в платье свадебное оделась — да так к гробу и вышла! (Совсем умом тронулась). Говорят, за руки его к себе тянула, чтобы встал, да звала: «мой Король… мой Король…»
Лика почувствовала себя так, будто ей резко перекрыли кислород: безжизненный вакуум окутал её своей пустотой и начал душить в смертельных объятьях… Выронив из рук корзину с продуктами, она опрометью бросилась к выходу на улицу.
— Куда это она…? — удивлённо посмотрели ей вслед пенсионерки и неодобрительно покачали головой: — Вот молодёжь…
На девятый день гибели Каро, братва не сговариваясь собралась в доме Фаины. Ребята молча пили горькую водку, заедая её куском чёрного хлеба. Настроение у всех было такое, что кусок в горло не лез, и спирт вставал поперёк желудка…
Поднявшись из-за стола, Макс молча вышел на улицу и присел на ступеньки крыльца. Достав сигареты, он долго не мог прикурить из-за дрожавших рук…
…Уходящее за горизонт солнце ярко озарило вечернее небо багровым цветом.
— Красиво… Правда…? — тихо спросил Каро.
— Красиво… — согласился Макс. — Жаль, отец этого уже не видит… — вздохнул он и признался: — Я скучаю по нему…
Каро молча обнял друга, положив руку ему на плечо.
— Как думаешь: он меня видит…? — глядя на темнеющее небо, тихо спросил Макс.
— Конечно! — уверенно ответил Каро. — Тёть-Фая говорит, что те, кто ушёл к Богу, смотрят на нас с высоты — и радуются, если у нас всё хорошо. Она говорит, что до тех пор, пока мы их помним — они живут в наших сердцах…
— Я помню… — прошептал Макс…
— Я — ПОМНЮ… — вторя своим воспоминаниям, прошептал Макс и сглотнул стоявший у горла комок.
Тихо скрипнула дверь, и на пороге показалась Фаина. Присев рядом с Максом, она устало прислонилась к его плечу и тяжко вздохнула…
— Ничего, тёть-Фай, ничего… — бережно, по сыновнему, приобнял её за плечи Макс. — Даст Бог — справимся…
На улице было пасмурно и сыро… Мрачное небо орошало землю холодным, едва заметным глазу, мелким моросящим дождём, похожим на влажную пыль. Вокруг было так тихо и печально, словно сама природа надела в этот скорбный для людей день траурный убор…
Забившись в конуру, Лорд тоскливо поскуливал, словно плакал от боли… По двору неторопливо бродили куры, разгребая лапками слипшиеся комья земли в поисках червячков. Глядя на них, Макс с тоской вспоминал те дни, когда вокруг звучал звонкий смех Лики, и он видел счастливые глаза своего друга…
…Каро никогда не изменял своим привычкам: проснувшись в семь утра, он вышел во двор, по-быстрому сполоснул лицо холодной водой и почистил зубы. Вернувшись в дом, Каро тихонько прошёл на кухню, открыл холодильник и достал с полки парочку куриных яиц.
— Не пей! — раздался сзади встревоженный голос Лики.
— Почему? — удивился Каро, с улыбкой глядя на своё сонное чудо. — Это полезный белок.
— Откуда ты знаешь, что он полезный…? — проворчала Лика, подходя ближе и подставляя лицо для поцелуя. — Может там сальмонеллёз…? Или ещё что… Не хочу, чтобы ты заболел! — нахмурилась она.
— И что ты предлагаешь? — лукаво улыбнулся Каро, бережно прикасаясь губами к её губам.
— Давай своих кур заведём, а…? — умоляюще посмотрела на него Лика. — Так ведь надёжнее будет… Правда…?
— А что…? Это мысль! — слегка усмехнувшись, согласился с ней Каро. — Давай-ка по-быстренькому одевайся: позавтракаешь — и поедем закупать твоих кур! — улыбнулся он.
Уже к обеду во дворе Фаины появилась дюжина чистеньких беленьких кур, с большими толстыми гребнями, ниспадающими набок. Покупку сразу показали ветеринару, который заверил Лику, что никакого сальмонеллёза и других заболеваний у птиц нет — Каро мог спокойно пить сырые яйца, не опасаясь за своё здоровье…