Ворон кашлял кровью и поджимал крыло. Алхимик мало спал, меньше чем нужно и сон не желал отступать даже под его волей. Но, он поднялся с постели и прижал ворона к груди, затем зубами прогрыз запястье, чтобы немедленно накормить ворона своей кровью, чтобы унять боль птицы и не потерять верного друга. "Как же твою мать, так получилось, что простого смертного оказался меч? Неужели ему помогают силы света? Но если так, то почему и какова цель извечного врага ? Неужели, светлые, думают, что Никита сможет противостоять ему, одолеть тысячелетнего демона. Смешно, очень смешно", хрипло прокашлялся Лиссандро. Ворон затих и уснул в его руках.
- Лежи Морок, лежи. Сейчас ты слаб, но я вылечу тебя, клянусь, любой ценой вылечу.
Спи и ни о чём не тревожься, - ласково произнёс Алхимик, и аккуратно сняв с груди ворона ключ, направился в кладовую.
Скрипучую тяжёлую дверь Лиссандро открыл, легко повернув ключ до щелчка, затем зашёл внутрь. Его босые ноги тотчас погрязли в холодном сером песке, но это даже было приятно. Песок сдерживал силы кукол, усиливал их сон.
"Какую же выбрать?" подумал Алхимик, "какую же принести в жертву за выздоровление". "Может рыжую, самую молодую, способную предсказывать будущее? Всё равно её дар срабатывал лишь в пятидесяти процентах из ста. Нет, лучше повременить, лучше он принесет в жертву тех, кто постарше, чья сила, как и красота уже увядала. Довольно с него миленьких, близняшек, с которыми часто предпочитал развлекаться".
Все же ноги сами несли Алхимика к клетке с Анжелиной. "Съесть её, и плевать на силу что кроется внутри её тщедушного тельца".Талдычил внутренний голос. "Съесть её, разорвать в клочья, так отомстить", думал он, открывая клетку, чувствуя на себе её кукольный, но оттого не менее сильный, выжидающий, ненавидящий взгляд.
Лиссандро протянул руку , кукольное тело испуганно отдёрнулось в сторону. "Нет, не так, не сейчас, слишком ценна", отрезвил алхимика голос рассудка.
Лиссандро ухмыльнулся, захлопнул клетку и отошёл в сторону, чтобы открыть другую, в которой находились близняшки.
"Моего дара не хватит, чтобы скрыть все улики", подумал Никита, окидывая квартиру внимательным взглядом.
Кровь окрасила алым багрянцем обои и насквозь пропитала ковровую дорожку в коридоре.
Мефодий не просыпался.
Руки были вымыты, грязная одежда запечатана в полиэтиленовом мешке, но всё же Никита чувствовал себя грязным. Задрожали пальцы. "Не время думать об этом, мужик, позже поразмыслим", советовал внутренний голос.
Он застегнул спортивную сумку, затем положил кота в спешно вынутую на свет божий кошачью переносную сумку. Знал, что Мефодий её ненавидел, но всё же, в сумке коту будет удобней. А так.
- Готова? - Спросил у бледной, плотно стиснувшей губы Киры, державшей в руках красную спортивную сумку. Она кивнула.
-Чтож, -кинул ей ключ от машины, отдал сумку с Мефодием.
- Иди, заводи мотор. Я кое-что сделаю и догоню тебя.- Она бросила вопросительный взгляд, но промолчала, взяла сумку с Мефодием, бережно, точно хрустальную вазу, затем вышла за дверь.
Ник посмотрел на часы, время отметило шесть утра. "Скоро собачники -соседи появятся". Он вздохнул, поразившись, что только сейчас, нахлынувшая ранее жуткая тишина исчезла, и в привычный мир вернулись звуки. Были слышно, как за окном воет ветер, да легонько царапают стёкла окон прутья берёз. На кухне протекал кран, бежала вода по сливным трубам. И если бы не было лежащих на полу мертвецов, можно было закрыть глаза и подумать, что начался новый, обыденный день. Но медлить было нельзя. Ник достал из кармана заговорённую карту. Чёрт, он не думал, что так скоро придётся растратить весь её потенциал.
Алхимик сварил лечебное зелье из крови и костей близняшек. Оно получилось мутным, зловонным и слишком густым, так как не было времени процеживать и дать настояться положенные по рецепту сутки.
- Пей Моровий. Пей всё,- сказал Алхимик, наливая зелье из стеклянной бутыли в глубокую металлическую плошку. Затем пристроился на постели в лаборатории и стал наблюдать, как медленно пьёт верный пернатый. Он пил, а алхимик помогал ему , держал плошку перед клювом, чтобы ни единой капли не было разлито понапрасну.
"Ты верный друг, которого я давным-давно в порыве отчаяния вызвал из мрака. Тогда и пролитая кровь моя, которую в дар вкусила тьма, обрела плоть". Лиссандро вспоминал былое.
Волной липкой патоки накатила усталость, отяжелели веки и алхимик зевнул, нежно погладил ворона по начинавшему прямо на глазах заживать крылу. На мгновение мужчина прикрыл глаза, затем оставил, пустую плошку в сторону и лёг на постель, прижимая птицу к боку. "Завтра, он решит все дела. Завтра он выберется в город и потолкует с некромантом о кое-чем, что как предполагал, может некроманта заинтересовать. Чтож завтра, будет завтра, а сейчас пора спать". Алхимик закрыл глаза.
Они сели в "вольво", где-то около семи утра. Ник молчал. Все его мысли занимало то, насколько хватит заряда карты, прежде чем все отпечатки оставленные в квартире Киры, как и кровь вновь появятся на своих местах. Двое суток? Скорее двадцать четыре часа. Ник не знал наверняка, но одно знал точно: Киру нужно увезти. Не стоит делать из неё приманку. "Как же, почему, почему в этот раз были нарушены правила игры? Как смог Алхимик пробраться в мир людей, пусть хоть в шкуре ворона, но пробраться? Неужели его силы настолько возросли.
За окном автомобиля едва загорался рассвет. На мостовой ни души. Красным светом мигал светофор, Ник остановился, отчаянно желая затянуться. "Нет, ни за что", помотал головой. Когда загорелся зелёный, прибавил скорость. Кира устало спросила:
- Что теперь будет? Куда мы едем, а Ник?- Он вздохнул. Не зная, что ей ответить. Мяукнул Меф, наверное, сообщая, что ещё жив, требуя покормить. А, Кира устроившись на заднем сиденье, зевнула, притягивая колени к груди и обхватывая их руками, словно пытаясь согреться.