Он как-то светло и искренне посмотрел на меня.
– Вы встречать Новый год будете вместе?
– Да. Но не дома. Я обещала Сережке и его другу Максу отвезти их в Москву. Они высмотрели в интернете все развлечения новогодней ночи и захотели поучаствовать. Ну неужели я отпущу их одних, на автобусе?
– Ты – хорошая мать. – Вздохнул он. – Мне туда?
Он кивнул на дверь в маленькую комнатку.
– Да. Но утром должны приехать мои родители и сын.
– И меня здесь быть не должно?
Я утвердительно качнула головой.
– Тогда часикам к восьми сделай мне еще кофе, хорошо?
– А тебя брат искать не будет?
– Я у него никогда не останавливаюсь.
– А где?
– У вас много гостиниц. – Улыбнулся он и пошел в комнату. Закрывая дверь, обернулся: – И сердобольных женщин!
Моя подушка сама собой вылетела из-под руки и стукнулась о косяк. Я взглянула на часы. Спать нам оставалось чуть больше часа.
Подумав, что если засну, то не проснусь и под дулом пистолета, я уселась записать события этого утра. Малыш, на этот момент, пожалуй, все. Пойду будить постороннего мужчину и варить кофе.
30.12 в 23.45
Добрый вечер, мой хороший маленький друг! Сразу хочу пожаловаться. Ты ведь не станешь говорить, что все женщины одинаковы: плачутся и плачутся… Да, мой сладкий, мы – существа эмоциональные. Пока не выговоришь накопившееся напряжение, жизнь не в радость, а небо хронически моросит дождем.
Устала я. Очень. Весь день на ногах, то есть, на колесах. Однако, чтобы тебе стало понятней, начну с восьми часов утра. Пока я варила кофе этому приезжему менту, а сам он полоскался под душем, позвонил из деревни мой Сережка и счастливым голосом поведал, что дедушка разболелся, и приехать они смогут только завтра.
– А дай-ка мне бабушку! – Попросила я его. Он немного помялся, пытаясь мне рассказать, что она вышла на улицу и не слышит. Но когда я захотела поговорить с болеющим дедушкой, он тяжело вздохнул и передал трубку моей маме.
– Рассказывай. – Устало попросила я. Все-таки уже пошли вторые бессонные сутки.
– У нас все замечательно, снегу много, – начала моя мама, и по ее тону я поняла, что дело, возможно, вовсе и не в моем отце. Я услышала в трубке торопливые шаги и приглушенный голос, словно она рукой прикрыла телефон. – У тебя все в порядке?
– У меня да. Что у вас за тайны мадридского двора?
– Вероника приехала! – ликующим голосом доложила бабушка.
Вероника – это внучка наших соседей. Живут они в Москве, поэтому Сережка встречается с ней только на каникулах. Они с детства дружат, но только в прошлом году он внезапно увидел, какое красивое и милое у нее личико, как заливисто она смеется в ответ на его шутки, и как здорово кататься с ней вместе по нашей деревне и окрестностям на маленьком скутере… А еще лучше – ходить вечерами купаться на речку. Знаешь, дневничок, только никому не говори: я тем летом однажды за ними проследила… Не нарочно, так получилось. Я возвращалась от соседки, которая мне пообещала рецепт кабачковой икры с томатной пастой, чесноком и майонезом – вкуснота, пальчики оближешь, и вдруг увидела их вдвоем: Сережку и Веронику. Они шли по тропинке за огородами к речке и держались за руки. Это так мило выглядело, что мои ноги сами свернули между домов и, прячась за кустами и яблонями, я отправилась за ними. Они спустились к речке, разделись и прыгнули с мостков в воду. Знаешь, дневничок, они и там, на глубине, умудрялись держаться за руки и даже целоваться… Теперь я понимаю, чем вызвана дедушкина «болезнь».
– Мам, скажи ему, если хочет поехать в Москву, тридцать первого должен быть здесь, в городе.
– Да, конечно, мы обязательно вернемся к Новому году. – Мама уже говорила громко. – Подожди, Серенька хочет что-то сказать.
– Мам! – Завопило в трубке мое чадо. – А можно, с нами в Москву поедет Вероника?
– Постой, но они же только оттуда уехали… – растерялась я. – Девочку, наверное, специально вывезли подышать воздухом!
– Ма, но она хочет с нами!
Понятно. Наверное, они все продумали заранее. И эту встречу в деревне, и поездку… Небось, за месяц вперед списались и распланировали! Интересно, Макс поедет или откажется в последнюю минуту?
– Я не против, но вы должны спросить разрешения у ее родителей. – Строго ответила я.
Клич Зоркого Глаза в индейских прериях, думаю, звучал куда менее восторженно. У меня заложило ухо, и я отставила аппарат подальше. В этот момент Борис закончил мыться и вошел в кухню. Поэтому я быстренько свернула разговор.
– Ты меня хорошо понял? – поинтересовалась я.
– Ма-ам! Они согласны! – ответил сын.
– Тогда тридцать первого, вечером, вы должны быть здесь.