– И как она о нас говорила? – Улыбнулся Борис.
– Хорошо. А о Вашем брате вообще не говорила. А мы не спрашивали. Понимаете, Борис Александрович, город у нас маленький, зарплаты – копеечные! Мы за свое место держимся и в чужие дела носы не суем.
– Жаль, что не суете, Ирочка. Спасибо за содержательный рассказ, но нам надо ехать дальше. Как Вы думаете, с кем из вас Света была наиболее близка?
– С Ксенией Григорьевной. У них даже общая маникюрша была.
– Спасибо за угощение, Ирочка. Как мне приятно было с Вами познакомиться!
– А Вы к нам заезжайте! – Сложила ручки Ира. – Я буду рада снова увидеться с Вами!
Ах, как же она мило краснеет! У меня от всего этого сиропа началась изжога: в конце концов, спать я сегодня лягу или нет?
Едва мы сели в машину, с его лица сползла улыбка и он скомандовал:
– Звони Ксении. Если кто-то в вашей конторе что-то знает, так это именно она.
– А у братика любимого спрашивать не пробовал? Все-таки он со Светой спал сколько лет. Может, что и вспомнит?
– Спал – не значит знал. Знаешь, в чем отличие между мужчиной и женщиной в сексуальной связи? – Он развернулся ко мне и широко улыбнулся. – Женщина хочет знать о своем избраннике все, что у него за душой. А мужчине ничего, кроме тела, не надо.
– И что, за столько лет он не удосужился о ней ничего узнать?
– Ну почему же: паспортные данные, прописка…
– Кстати, а ее родных в известность поставили? – Встрепенулась я. – Они, наверное, волнуются!
– Она не местная, Леночка.
– Да-а? Не знала! Но ей же должна звонить мама, родственники?
– Пока ты утром описывала вечерние события в своем дневнике, я проверил ее телефон. И таких контактов в нем я не нашел.
– Что же это получается, она из детдома? Ты запросил паспортный стол о том, откуда она?
– Брат должен сегодня узнать и позвонить мне.
Это правильно. – Я достала айфон и нашла номер Оксаны.
К телефону никто долго не подходил, и мне пришлось звонить еще раз. Наконец, сонный мужской голос хрипло алекнул.
– Доброе утро, уважаемый! – Бодро поздоровалась я. – А Ксения где?
– Хто? – переспросил мужчина.
– Ксюха, Оксана… Мальчик, проснись уже! К тебе еще девочка едет! Вызывал?
– Неа… А ты хто?
– Конь в пальто. Ты сейчас где? И с кем?
– Танька? – Вдруг как-то засуетился мужичок. – Я это…
– Отдай телефон, идиот! – Раздался где-то рядом Оксанин голос. – Это не тебя! Алё!
– Ксения Григорьевна, это Елена Михайловна. Господин Панкратов просил меня подъехать и задать пару вопросов.
Надо отдать должное Ксении Григорьевне, ее мозги включились сразу.
– Ты когда будешь?
Я немного подумала.
– Десять – пятнадцать минут. И, Ксения Григорьевна, у меня мало времени. Поэтому прошу разрешения не откладывать визит.
– Это по поводу Светы?
– Да. – Сказала я и, отключившись, взглянула на Бориса. Тот смотрел на дорогу и улыбался. Отвернувшись, я включила первую передачу и медленно тронулась. Шипы, конечно, на льду спасают, но береженого Бог бережет.
– Ты обещал отвечать на мои вопросы. – Напомнила я.
– Обещал. – Согласился он. – Ты поехала со мной только из-за этого?
– Знаешь, – я вырулила на центральную улицу. Торопившиеся сделать последние закупки перед праздниками горожане цепочками бегали через пешеходные переходы с озабоченными лицами и большими сумками. – И поэтому тоже. Уж очень интересно, во что твой братец умудрился втянуть всех нас, и чем мне лично это угрожает. Согласись, лучше узнать об этом из первых рук, чем слушать в пересказе какой-нибудь Мани или Тани. Или ментов нашего отделения.
– Возможно, ты права. Так что тебя интересует?
Пропуская группу экскурсантов, перебегавших дорогу от одной церкви к другой, я задумчиво спросила:
– Скажи, я так понимаю, ты – младший брат, и у тебя совершенно другая, своя жизнь. Тогда почему Александр настолько спокойно переложил решение этой проблемы на твои плечи?
– Я – старший. – Ровно сказал мужчина, разглядывая высокую елку, наряженную перед зданием администрации. – И меня так воспитал отец. Если ты – старший в семье, то отвечаешь за покой и благополучие всех ее членов.
– Для старшего ты какой-то… молодой! – Улыбнулась я. – Сколько тебе лет?
– Сорок четыре.
У меня приподнялись брови.
– Хорошо выглядишь. А кем ты работаешь?
– Потомственный военный.
– Судя по твоей тачке, торгуешь оружием в горячих точках? – Поддела его я, и тут же пожалела. Он внезапно развернулся и полыхнул глазами так, что я прикусила язык.
– Думай, что говоришь! – Прошипел он. Костяшки на сжатых кулаках побелели.
Я отвернулась и включила сигнал поворота налево. Там, в переулочке, на месте выселенных в многоэтажки на окраине города жильцов частного сектора, белели хорошенькие новенькие домики в четыре этажа со шлагбаумами на въезде и охранниками во дворе. И в одном из этих светленьких домиков жила Оксана. Подъехав к посту, я тихонько бикнула. Из боковой двери, не торопясь, вышел пузатенький охранник и, почесываясь, вразвалку подошел к машине. Я нажала на кнопку стеклоподъемника.