К десяти часам вечера к нам прибежал Максимка, друг Сережки. Они вместе учатся и дружат с первого класса. Представляешь, он пришел не с пустыми руками, а с целой сумкой мандарин: его мама работает на нашем рынке продавщицей и так решила нас поздравить. Надо завтра ей будет позвонить, поблагодарить. А то сейчас уже неудобно.
Расцеловавшись с мамой и папой, причем, мамочка умудрилась чмокнуть в щеку и Бориса, отчего его брови поползли вверх, а на губах заиграла довольная ухмылка, мы выскочили из подъезда. Мерседес отъехал от бордюра, и я с ребятами, дружно раскрыв двери, запрыгнули в машину. Борис включил внутри свет и внимательно всех оглядел. Мои ребята даже забыли, как дышать, насколько неизгладимое впечатление произвел на них салон из бежевой кожи.
– Борис Александрович, может, за тряпочкой сбегать? – Предложил мой рациональный сынуля, а ребята тревожно уставились на Панкратова: а вдруг передумает их везти?
– А может, тебе бахилы выдать? – Серьезно спросил Борис. – Или музейные тапочки?
– Главное, не белые. – Ответил Сережка, и ребята захихикали.
Настроение у них сразу поднялось, а Макс начал рассказывать, где стоит побывать. И он, и Сережка предусмотрительно набили себе небольшие рюкзачки со всякими вкусностями и водой. Так что пока ноги двигаются, весь город с его сверкающими огнями и новогодней суетой – к их услугам.
Борис убрал свет и совсем негромко включил радио с современной музыкой. И сзади наступило затишье. Мальчишки и Вероника завертели головами, рассматривая проносящиеся мимо дома родного города. Вот в низинке моя любимая бензоколонка. А вот и пост ДПС, на котором, к моему огромному удивлению, не было ни одного дяденьки с полосатой палочкой. И, едва мы его проехали, большая машина плавно набрала скорость. Дорога была абсолютно пустой. Лишь километров через пять навстречу нам пролетел опаздывающий к столу грузовичок.
Ребятишки негромко говорили о чем-то своем, Борис смотрел вперед, а я, откинувшись на сидении, молчала, изредка поглядывая в салонное зеркало, в котором отражались блестящие глаза мужчины.
Первым не выдержал он.
– Почему не спрашиваешь, что я узнал?
– Как я могу об этом спросить, если я не знаю, куда ты ездил?
Он усмехнулся и посмотрел мне в глаза.
– Обиделась?
Честно говоря, я удивилась такому вопросу. Разве нас что-то связывает, кроме одного трупа и дня знакомства?
– Ты о чем?
Пропустив мой вопрос, он начал рассказывать.
– Оставив тебя готовиться к встрече с близкими, я поехал к Татьяне Петровне. У нее я бывал, поэтому без труда нашел дом. Собственно говоря, меня интересовали только две вещи: рассказывала ли при ней Света о своем прошлом и подмечала ли она что-то необычное в поведении девушки тогда, когда Татьяна начала здесь работать. Мы немного посидели, вспомнили прошлое, я спросил ее о дочери…
– Что, девушку тоже сватали за Сашеньку? – Я прищурилась. – Погоди… или за тебя?
Улыбка сама собой наползла на мое лицо. Борис тоже улыбнулся.
– Нет, Лен. Тут совсем другая история. А Сонечка – еще молодая девушка. Ей двадцать четыре или двадцать пять… В те времена она была подростком, пытающимся найти свое место в жизни. И, как многих молодых людей, ее заносило то на курсы эзотерики и биоэнергетики, а то в кальянные с компанией увлекающихся амфетаминчиками ребят. Александр тогда уже закончил Юридическую Академию и работал под руководством Татьяны Петровны. И вот один постоянный клиент оформлял выгодную сделку купли-продажи убыточного предприятия в Смоленске и попросил подъехать туда своего юриста, то есть, Татьяну. Ну, деньги хорошие, она и поехала. А дочку оставила на бывшего мужа. У того тоже свой бизнес: с утра до вечера заботы и дела. Все общение – по телефону. Сонечка, конечно, обрадовалась: делай все, что хочу… И в четыре утра вдруг звонит Сашке из отделения, тогда еще милиции, старший лейтенант и говорит: