Он протянул мне телефон.
– Почему ты ушла?
– Неправильный вопрос. – Равнодушно сказала я. – Попробуй еще раз.
Он немного подумал и провел рукой по светлым волосам, в которых уже запутались блестящие снежинки. А потом попытался взять меня за руки, но я отстранилась.
– Тебе что-то не понравилось?
Я пожала плечами и рассмеялась:
– А этот вопрос некорректный.
– Почему?
– Потому что я могу дать на него неприятный для твоего самолюбия ответ.
Он рассмеялся.
– Извини, я, наверное, увлекся.
Положив руки в карманы куртки, я снова развернулась к выходу из двора.
– Я не должен был так делать…
В голосе мужчины послышалась неуверенность. Интересно, в чем?
Я сделала первый шаг.
– Прости, все так глупо… Лен! – Он обогнал меня и зашел вперед. – Я – осел.
– Удивительно своевременная самокритика.
– Лен, если я тебя на минутку оставлю на улице, ты не убежишь? В твой телефон я программку поставить не успел. Открою тебе машину, заведу и вернусь за курткой. Буквально на минуту.
Я слушала то, что он мне говорил, а в душе зрела досада: ну разве так с людьми поступают? Разве я его уговаривала ехать вместе? Наоборот, подозревая что-то в этом роде, пыталась отвертеться. И, если бы не мои доверчивые родители…И не въевшаяся с детства привычка думать, что они умнее… Эх, да что там говорить, мужчина – есть мужчина. Каким бы замечательным он ни был, женщина для него – существо, по определению, низшее. И заслуживает внимания только в постели. А в остальное время о нас можно вытирать ноги, обманывать по любому поводу и без оного. На просьбы о помощи отвечать: «а что, сама не справишься?» даже если это относится к передвижке мебели. И, если вдруг где-то рядом случается хорошенькая женщина, а тем паче, состоявшая когда-то с ним в романтических отношениях, он из кожи лезет, стараясь доказать тебе, что желающих на его тело много. И только свистни… Мол, цени, пока рядом… Да что же это такое?! Неужели мужики никогда не вырастают из песочницы? Почему мой отец не такой? Или просто маме повезло одной на миллион? Хотя, я тоже хороша. Могла бы ведь настоять на своем и поехать на своей машине, как и хотела. Вот что за затмение со мной случилось? Неужели… он мне понравился?! Дура.
Борис стоял, мерз и ждал моих слов, уже не стараясь прикоснуться.
– Скажи, подобных эксцессов за эту ночь больше не будет? Я могу расслабиться и не думать, как уговорить таксиста поехать из Москвы за сто с лишним километров?
– Извини еще раз. Пойдем.
Я подошла к машине и, забравшись в ее теплый салон, откинулась на сидении. Борис завел двигатель и включил классическую музыку.
– Я быстро?
– Иди.
Мои глаза сами собой закрылись и, слушая оркестр, душа постепенно уплывала все дальше в мир сна и грез.
Разбудил меня тихий хлопок двери. Неужели я умудрилась заснуть? Борис, раскрашенный, словно индеец, губной помадой с обеих сторон лица, что-то смотрел на мониторе планшета. Увидев, что я открыла глаза, улыбнулся:
– Ты произвела неизгладимое впечатление на моих родственников и их друзей.
– Мечтала всю жизнь. – Зевнула я в руку. – Помаду с лица сотри.
– Ревнуешь?
Я вытаращила глаза: так это он меня ловил на эмоции? Тю…Вроде большой, а так мелко…
– Не хочу, чтобы ребята подумали, что это я тебя целовала.
– Почему?
– Сережке будет неприятно. А его чувства, мысли и доверие для меня много значат. Понимаешь, мой сын для меня важен. Он никогда не говорил мне злых и обидных слов. Не поступал так, что мне было больно. Я люблю его, а он – меня. Мы – семья. Знаешь, что это такое? – Меня понесло. – Это не возвеличивание под шаманский бубен одного конкретного человека, а уважение, служение друг другу. Это не цветы раз в месяц и ресторан по выходным. Это радость общения, единство увлечений и взаимопомощь. Извини, – я покосилась на выезжающего со двора мужчину, – наверное, тебе эти термины незнакомы.
– Возьми в бардачке салфетки и вытри мне лицо. – Попросил он.
Я вздохнула: ну и зачем я это сказала? Да, этот человек при первой просьбе поспешит на помощь брату, все сделает, чтобы его мать была счастлива, хоть стиль жизни Виолочки его, по-видимому, раздражает. А я просто служащая в конторе его брата. Да к тому же – женщина. Короче, ниже только плинтус. Хотя, нет. Он выше.
Я достала салфетки и, вытащив одну из них, протянула Борису.
– Вытри сам. Мне неудобно.
Он обтер лицо. Не переезжая Садовое Кольцо, мы свернули направо и потерялись в узком проезде где-то за Смоленским пассажем.
– Это моя бывшая жена. – Неожиданно сказал он. – Не думал, что когда-либо снова ее увижу.