Наш спецкор попытался найти третью участницу этой истории Светлану Карамышеву, но, как оказалось, после опроса в органах правопорядка, девушка сдала ранее купленный на поезд билет и исчезла из города. Кто-то видел, как она садилась в автобус, следующий в областной центр. Мы пытались выяснить у ее родителей, куда могла уехать их дочь, и нет ли в этой истории ее участия, но они в весьма категоричной форме отказались разговаривать. Когда мы через пару дней навестили их еще раз, оказалось, дом они продали и уехали в неизвестном направлении. Интересно, они кого-то боялись? Может, за смерть Тани мстят ее близкие?»
На кухонном столе уже шумела кофеварка, а Борис снова встал за моей спиной.
– Прочитала?
– Да. Странно, помнишь, Веснин говорил, что ее девичья фамилия Брошенкова? А тут – Карамышева… Значит, она не первый раз меняла фамилию? Но кто ее убил? Кого она так боялась, что постоянно переезжала с места на место?
На диване зашевелились мальчишки, сквозь сон унюхавшие запах кофе. Но первой, как всегда, встала Вероника. Свернув плед и подушку, она поблагодарила Бориса за гостеприимство и уже у меня поинтересовалась, не нужно ли чем помочь.
– Поднимай парней и разлей кофе по чашечкам. – Попросил Борис и тихо продолжил. – я поискал данные о ее родителях. И знаешь, где я их нашел?
Я повернула к нему голову и вопросительно приподняла брови.
– В Нижнем Тагиле.
– Ого! Неужели они по доброй воле променяли русскую равнину на Урал?
– Не знаю. Но, вероятно, им угрожали, и они предпочли продать дом. Тем более, род жены Карамышева как раз оттуда. Я навел справки. Будучи в армии, он служил на Урале в ракетных войсках. Оттуда и привез Светину мать к себе домой. И вот ее-то девичья фамилия как раз Брошенкова. Я нашел место жительства семьи Брошенковых в Невьянске. А также несколько телефонов. Думаю, сейчас звонить еще рано, но когда приедем к тебе…
– Теть Лен, дядь Борь, идите пить кофе. Я разогрела бутербродики! – Подала голос Вероника.
Но первыми за стойку уселись Сережка и Макс.
– Вкусно! – Макс запихнул за щеку маленькое канапе с колбасой и сыром.
– Это неприлично начинать есть, пока все не сядут за стол. – Непререкаемым тоном сказала девочка и треснула по руке Сережку, пытающегося вслед за Максом ухватить бутерброд.
– Суровая у тебя подруга, Серый. С такой и армия раем покажется! – Решил подколоть друга Макс.
Вероника покраснела, а Борис, отвлекшись от меня и статьи, заметил:
– Женщине, когда она говорит умные и дельные вещи, подчиняться всегда приятно. Она ведь хочет только добра. А в армии, подчиняясь приказам командира, никогда не знаешь, то ли сейчас спасают твою задницу, то ли Святой Петр уже открыл ворота для приема душ. Армия, мальчик, это не год зоны за то, что родился мужчиной. Это – постоянная война. Не в одном месте, так в другом. Война не за тебя и твою семью, а за чьи-то меркантильные интересы.
– Тогда почему Вы – военный?
– Когда я сопливым мальчишкой бегал по горячим точкам с автоматом и гранатами и видел лица мирных жителей, проклинающих нас, проклинающих своих, то осознал, что это тоже просто работа. Грязная, мерзкая, сродни палачам, рубящим головы на эшафоте. Но, пока есть на эту работу спрос, всегда найдутся те, кто будет за определенное вознаграждение ее выполнять.
– Вы любите убивать? – Вероника неприязненно покосилась в его сторону.
Борис рассмеялся.
– Нет. Просто я вырос в семье военного. Пацанская романтика, желание походить на отца… И после окончания школы с красным дипломом, я сам пошел в армию. А потом еще остался по контракту. Потом, после года боевых действий понятия друг-враг как-то пересмотрелись. Поэтому, когда служба по контракту закончилась, я взял характеристику у начальника части и поступил в Академию. И теперь я – военный специалист по информационной безопасности. Конечно, приходится частенько ездить по всей стране и паролить всевозможные базы данных… Да, Вероника, я убивал людей в бою. Но, если не ты, то тебя. И это, в наше цивилизованное время просто отвратительно. Так что любите своих девочек, мальчики, и не сравнивайте нежную женскую заботу с кровавой бойней за чьи-то миллиарды.
Я пододвинула ему кофе и подала бутерброд. Он спокойно, словно не было и речи об ужасах войны, положил его в рот и запил кофе.
Сережка, немного замявшись, спросил:
– Значит, Вы – хакер?