– А так ты неотрывно глядела в его страстные очи?
– Отбивалась от его шарящих ручек. – Зло сказала я. – Давай не будем терять время, мне еще к маме ехать.
– Нам.
Борис положил на стол деньги и повел меня на выход. Ни за что больше не пойду в этот поганый ресторан!
Коллективная улица была практически за углом. Так что через пять минут мы уже стояли у калитки частного дома, где к воротам приткнулась семерка темно-малинового цвета с шашечками на крыше, и звонили в звонок.
На шум вышла полная пожилая женщина и нелюбезно поинтересовалась, какого черта мы забыли у их дома. На что Борис вежливо ответил, что Тасина Вениамина, и показал красную книжечку. Тетка захлопнула дверь. Я засмеялась. За забором надрывался хриплым лаем цепной кобель.
Но вот дверь открылась снова. Но на этот раз к нам спешил сам водитель.
– Здравствуйте, – он открыл калитку, – проходите, пожалуйста, что-то случилось? Вроде, не нарушал… Лицензия у меня в порядке.
– Нет, спасибо. Просто я веду расследование одного дела, в котором, возможно, Вы – свидетель.
– Да, спрашивайте.
– Тридцатого декабря в районе двадцати одного часа вы подвозили женщину в белой куртке. Где Вы ее взяли и куда привезли обратно?
– Вызов пришел из диспетчерской. Взял я ее у ворот закрытого поселка. Довез до ресторана «Искорка». Она просила подождать. Я ждал десять минут. К ней вышла женщина, они поговорили, и я поехал с ней обратно. Все.
– Спасибо. Это не та, кто нам нужен. Извините.
И мы снова сели в машину.
– Неужели все-таки Люда Синельникова?
У меня не хватило смелости назвать ее Панкратовой.
– Да. Людочка. А жизнь все чудесатее. Нам надо с ней поговорить. Ты едешь тоже, и это не обсуждается!
– Борь, а вдруг они меня…?
– Не глупи. Это не Сашка. У него кишка тонка. Но многоходовку вполне мог организовать именно он. Осталось узнать, кто был исполнителем.
– Бо-орь, у меня – ребенок! Они же останутся на свободе! Меня прибьют!
– Не прибьют. Дело не возбуждалось, а ты будешь молчать именно из страха за сына.
– Ну ты и гад!
Он весело рассмеялся.
Мое увлечение Борисом выветрилось, словно душу основательно прочистило потоком воздуха. Оба братца хороши: делят между собой детские обиды, вмешивая в разборки совершенно посторонних людей!
– Так ты же все равно решила уходить из конторы. Или передумала?
– Да я от вас обоих хоть в Испанию бы уехала. Если бы там меня гарантированно трудоустроили, а Сережку взяли учиться.
– Не бойся, Лен. Уверяю, трогать тебя никто не будет, да и не Сашка это. Просто повода нет. И потом, я хочу, чтобы Люда говорила при тебе. Чем-то ты ей понравилась. А нам она может ничего не сказать.
Я отвернулась и стала смотреть в окно. Все равно Борис, пока ему надо, меня не выпустит. И если действительно, кроме поиска убийцы, сюда примешались и межличностные взаимоотношения братьев, то Борис постарается прижать младшенького с азартом гончей, вот-вот поймающей добычу.
Элитный квартал за веселеньким металлическим забором и КПП при въезде в который раз порадовал меня высокими соснами и асфальтовой, совершенно очищенной от снега, дорожкой. Комфортабельная тюрьма, куда богатенькие нашего города заточили себя, отгородившись от собственного вороватого, хамоватого и нищего народа, радовала глаз идеально вписанными в ландшафт невысокими зданиями.
Борис, остановив машину перед опущенным шлагбаумом, набрал номер Александра.
– Здорово. Нормально. Продвигается. Ты дома? Отлично. А Люда? Отдыхает? Надо поговорить. Елена Михайловна? Да, со мной. Сам окунул, чего теперь за голову хвататься? Звони, я перед воротами.
– Это он из-за меня за голову хватается? – Поинтересовалась я. – Боится за свое бельишко с дырками для вентиляции?
Борис хохотнул.
– Причем тут вентиляция?
– Последние мозги выдуло. Надо же быть таким идиотом, чтобы подставить весь коллектив… Или сукиным сыном… – Вдруг осенило меня. – Слушай, а твой брателло часом не собрался на ПМЖ в Израиль или Канаду? Может, его целью было нас всех посадить, а он бы с денежками клиентов тю-тю… погоди-ка…
Мысли, словно листочки отрывного календаря, зашуршали с непривычной скоростью.
– Боря, а я знаю, кто убил Свету… Какой талантливый у тебя брат!
– Он, Леночка, дурак. И им сыграли вслепую. Если бы не Савин и Гройсман, сел бы наш Сашенька на долгие годы за убийство. Или соучастие. Впрочем, сейчас все поймешь сама.
Мы снова припарковались у подъезда и по ковровой дорожке поднялись на первый этаж к приоткрытой квартирной двери.
– Саша! – Позвал Борис. – Где твой хладный труп?
По длинному подсвеченному коридору из кухни нам навстречу двигался мой начальник, красавец Александр Александрович Панкратов.