Танец кончился, но шеф крепко держал меня за руки. Дернувшись пару раз и сообразив, что сопротивляясь, выгляжу глупо, я смирилась с судьбой. Музыка заиграла снова, и шеф опять закружил меня по танцполу, где уже танцевали строители и торгаши.
– Хорошенькая девочка, – сказал, приблизившись к нам с партнершей, директор «Морского», – уважаю Ваш вкус.
Саныч кивнул и усмехнулся. Я чуть не зарыдала. Все, пройдут праздники, начну искать работу.
– Видишь, я не кусаюсь. – Дохнул на меня шампанским Сам и повел в кабинет.
Посадив на стул, он галантно поцеловал мне руку и пошел на свое место рядом со Светой, которая тут же вскочила и вышла вон. Саныч налил себе водки и, приподняв рюмку чуть вверх, громко сказал:
– Спасибо, Леночка!
И выпил. Вокруг, если не считать звуки музыки, стояла тишина. Женщины смотрели на стол и делали вид, что все в порядке. Кавалер Ирины еще не успел дожевать рыжую лисичку, как она не выдержала и, вскочив, дернула его за руку:
– Идем!
Тот бросил салфетку и поспешил за девушкой. Ксения расстроено посмотрела на своего котика, который блаженно пускал слюни на ее круглом плече.
– Эй, – она пихнула его кулаком в бок, но он продолжал спать и не реагировал, – вот дурак!
Голова мотнулась, а тело сползло по спинке стула. Котик из разряда домашних на глазах становился помоечным. Ксения встала и, задвинув стул, прошмыгнула вслед за Ирой. Мой безымянный мужичок пил и ел впрок, Надежда Викторовна, хмурясь, комкала салфетку.
Все, хватит. Я встала и, не глядя ни на кого, громко стуча каблуками, вышла в общий зал. Где там мой номерок?
Я уже надела шубу и собралась на улицу, как вдруг, перекрывая звуки музыки, откуда-то из глубины здания послышался женский визг. Серьезные охранники, топая туфлями, словно сапогами, быстро проскочили мимо меня в зал. Мы с гардеробщиком посмотрели друг на друга.
– Что-то случилось! – Озвучил он мою невысказанную мысль.
И буквально через минуту один из секьюрити вернулся.
– Дамочка, пройдите в зал! – приказал он мне.
– Зачем? – вцепилась я в ручку двери. – Меня знобит. И вообще, на дворе предновогодняя ночь и голодные маньяки!
Он посмотрел на меня бешеными глазами.
– Сейчас приедет полиция и разберется, кто из вас – маньяк. Идите и не вынуждайте меня применить силу.
Мужчина действительно не шутил.
– Да что случилось?! – мы с гардеробщиком синхронно озвучили общую мысль.
– Крупные неприятности. – Наклонившись над моим ухом, он добавил: – У кого-то из вас!
– Почему? – Я немного отстранилась от его фамильярной близости.
– Дамочке в туалете разбили голову.
Я отпустила руку от двери и прикрыла ей рот.
– Кто-то залез в окно? – Сразу задала вопрос. – Или прошел через служебный ход? А ее ограбили?
Тот молча взял меня под локоть железными пальцами и проводил в зал.
Музыка смолкла. Все, тихо переговариваясь, сидели на стульях. Ирочка, бесцеремонно задрав короткую юбку, сидела на краю сцены, пила воду, икала и плакала. Я подскочила к ней.
– Ир, что случилось? Тебя обидели?
Та посмотрела на меня и зарыдала еще сильней. Черные дорожки несмываемой туши текли по румяным щекам. Я достала платок.
– Ну, перестань. Что ты так ревешь?
Она опять подняла на меня зареванные глаза:
– Елена Михайловна, – прорыдала она, – Свету убили! В туалете!
Ирочка повисла на моей шее, орошая слезами мою любимую норковую шубку.
– Как это? – Не поверила я. – Зачем? Вернее, почему? Кто?!
– Не знаю! Я вошла, а она… светлые волосы в луже крови! Все в крови! Голова, шея, платье! А-а…
– Может, у нее закружилась голова? Она упала и ударилась?
– Не-ет! Там нож! В шее!
Ира отпустила меня, нагнулась и, я еле успела отскочить, как ее вырвало.
Да что за фигня? Я встала и пошла в туалет. Такого просто не может быть, потому что быть не может! Наверняка секретарша ударилась, поранила голову…
У туалета стояли два охранника, менеджер ресторана с телефоном и наш шеф. Его лицо было белым.
– Что за чушь мне сказала Ирка? – Громко спросила я. – Где Света? Да отойди уже в сторону!
Я пихнула охранника Антона, который с привычным уважением к моей персоне отошел в сторону, и вошла в туалет. Да… Такое я и представить себе не могла. И вообще думала, что убийства – прерогатива столичных мегаполисов.
У моих, уже обутых в сапоги ног, лежала светловолосая Светина голова. Ее лоб был разбит. Наверное, при падении. На локонах бурым месивом запеклась кровь. Кровь была везде: россыпью капель она стекала по стенам, лужей из разрезанного горла разлилась на полу. Голубые глаза стеклянно смотрели куда-то вбок. Наклеенные ресницы черным ершиком резко выделялись на иссиня-белом лице. Красная помада и испачканные в крови зубы… это был кошмар. Пальцы были скрючены и испачканы, словно она пыталась вытащить нож или схватить того, кто это сделал.