– Именно так! – коротко обрезал Билл. – Из школы.
Ему не хотелось продолжать разговор на эту тему, и он спросил:
– А вы кто?
Парень несколько секунд размышлял над вопросом, уставившись на кончик дымящейся сигары.
– Значит, ты не знаешь, кто я? – вопросом на вопрос ответил он.
– Нет.
– Я Бенни Мур.
Сказав это, он уперся взглядом в Билла, словно желая проверить, какое впечатление произведет его имя.
Билл сразу же вспомнил просьбу девушки-администратора.
– Слышал, – холодно произнес он. – Вас просили позвонить вашей сестре.
– Кто просил?
– Дежурная внизу.
– Ах, она… – протянул Мур.
– Вы живете в этом номере? – спросил Билл.
– А разве похоже, что я здесь живу? – саркастически отозвался Мур.
– Вы поняли, что я имею в виду, – невозмутимо, произнес Билл. – Мне сказали, что я буду жить здесь с Тимом Мериллом.
При этих словах Биллу показалось, что в глазах Мура сверкнуло что-то вроде зависти.
– Я забыл взять внизу ключ от своего номера, – хмуро объяснил он. – А тут горничная делала уборку, вот я и вошел отдохнуть немного. Еще подумал, что встречу Мерилла.
Биллу показалось странным, что кто-то мог запросто войти в чужую комнату, расположиться на чужой постели и задымить сигарой…
Беззастенчивый тип, решил он про себя. На его месте Билл неделю прождал бы у двери, лишь бы увидеть Мерилла и сказать ему несколько слов. А может быть, так принято у профессионалов?…
– Тузы из «Листьев», конечно, соизволят прибыть завтра, к началу медосмотра… Только мы, несчастные юниоры, и школьники, – сделав ударение на последнем слове, криво усмехнулся Мур и продолжал, – должны явиться с вечера в воскресенье…
Мур встал и потянулся. Он был повыше Билла и шире в плечах.
– Я и сам не прочь приехать сюда в комфортабельном автомобиле с откидывающимся верхом, – завистливо продолжал Мур, поглядывая на Билла. – Ты, верно, возгордился, что тебя поместили вместе с Мериллом?
– Я приехал сюда играть в хоккей, и мне все равно, с кем меня поселили, – отозвался Билл,
– Я приехал сюда играть в хоккей, и мне все равно, с кем меня поселили, – писклявым голосом передразнил Мур.
Явно довольный собой, он снова растянулся на постели, запыхтел сигарой, пустив облако дыма к потолку.
– Запомни, малый, когда начнутся тренировочные игры, берегись – я бью наповал.
Положив чемодан на кровать, Билл принялся расстегивать ремни.
– Я тоже бью наповал, – ответил он.
– Что, что? – переспросил Мур, рывком садясь на край постели.
Билл посмотрел ему в глаза, понимая, что тот подначивает его, вызывая на ссору, и решил не поддаваться,
– Я тоже бью наповал, – повторил он.
Билл кое-что знал о Муре. Он был известен не только как классный хоккеист, но и по другим причинам.
Весной, в финальных играх команд юниоров, Мур был дисквалифицирован за то, что бросил шайбу в арбитра, удалившего его на две минуты. Шайба попала арбитру в лицо, и врачам пришлось наложить несколько швов. Дисквалификация еще не была снята. Билл читал об этом в одной из торонтских газет. Там, между прочим, говорилось:
«… Среди кандидатов числится и Бенни Мур. Решение о его дисквалификации за нанесение травмы арбитру во время полуфинальной игры юниоров должно быть рассмотрено в конце сентября. «Листья», очевидно, верят в его способности и надеются, что за время тренировочного сбора наказание будет снято. Поведение Мура на сборах возможно повлияет на решение руководства НХЛ. Иначе говоря, если он вновь не сорвется, то все будет в порядке. В противном случае – вон!»
– Буду ждать, когда ты в первый раз стукнешь меня, – лежа на постели, произнес Мур.
Спунский был на два года моложе Мура. Слышал Билл и о биографии Мура, которая в какой-то мере могла объяснить черты его характера. Сирота, он жил у деда с бабкой, несколько лет провел в детдомах. По-видимому, Мур считал обязательным поддерживать свою репутацию забияки. Но Билл слишком был утомлен, чтобы играть в его игры. Прошлой ночью он работал далеко заполночь после матча борцов и к тому же плохо спал, возбужденный предстоящей поездкой на сборы.
– Пора бы тебе повзрослеть, Мур, – сказал он резко.
Он не заметил, что в дверях стояли трое парней, которые слышали его последние слова. Раздался взрыв хохота. Один из молодых людей крикнул на весь коридор: