Второй оргазм поглотил меня гораздо сильней, и я не сдержавшись, рухнула на кровать, закусив до боли и крови нижнюю губу. Макс сделал еще несколько сильных толчков и хрипло застонав, упал рядом. Мы оба тяжело дышали и дрожали. Я себя чувствовала легкой и совершенно обессиленной. Но за этим бессилием таилось полное удовлетворение и покой, даже неожиданно захотелось немного поспать, чтобы продлить свою безмятежность.
Кажется, именно это я и сделала, потому что, когда в следующий раз открыла глаза, за окном уже засеребрился рассвет. Я лежала в постели, бережно укрытая белым, пахнущим лавандой одеялом. Мышцы после такого изумительного секса немного побаливали, словно накануне я занималась серьезной тренировкой. Но эта боль была удивительно приятной.
К моему огорчению, в спальне я была одна. Привстав, я осмотрелась по сторонам и заметила, что вся моя одежда была аккуратно сложена на стуле. Улыбка сама собой расцвела на губах от той, казалось бы, несущественной, но всё же заботы.
Встав с кровати, я хотела одеться, но заметив черную водолазку Макса, решила надеть именно ее. Едва уловимый аромат мужского одеколона, которым пропиталась мягкая ткань, призвал вспомнить всё то, что еще совсем недавно происходило в спальне. Я зажмурилась, пытаясь сохранить в памяти самые яркие картинки нашего секса. Чувство чистого счастья буквально врезалось в кровь, разнося сладкую эйфорию по организму.
Поправив резинки своих чулок, я вышла из спальни, чтобы найти Макса. К счастью, долго искать его не пришлось. Макс сидел на кухне, пил кофе и перебирал какие-то бумаги. Я остановилась на пороге и прислонила голову к дверному косяку, наблюдая за своим учителем.
— Почему не спишь? — он снял очки для чтения и вопросительно глянул на меня.
— Проснулась, а тебя нет, — я смущенно улыбнулась и, пройдя, села рядом с Максом.
— Да сон что-то не шел, решил поработать немного, — он быстро сложил бумаги и спрятал в паке. — Всё хорошо? — Макс провел костяшками пальцев по моей горячей щеке.
— Просто замечательно.
— Хочешь что-нибудь перекусить?
До этого момента, я даже как-то не думала о еде, а сейчас ощутила просто зверский аппетит.
— Очень хочу.
Макс улыбнулся мне теплой и такой домашней улыбкой, от которой в груди затрепетало нежное чувство умиления.
— Тогда сейчас организуем.
Я старательно помогала Максу приготовить для нас двоих завтрак. Пока он заваривал кофе, я мыла фрукты и занималась бутербродами. Не хотелось никаких изысков, хотя мы купили и красную рыбу, и различные виды сыров. Обычного бутерброда было вполне достаточно, главное, чтобы Макс находился рядом.
Мы перемесились в зал, и удобней устроившись на диване, принялись кушать. Горьковатый вкус кофе, казался мне слаще мёда. Макс положил себе на колени мои ноги, и нежно поглаживая щиколотки, рассказывал мне всякие истории из своего детства. Мы обсуждали всякую ерунду, смеялись и шутили. Я внимательно слушала Максима, вникала в каждое произнесенное им слово, и это было так круто, так правильно. Не с кем прежде я не ощущала себя настолько комфортно, словно бы дома.
— Мне нравится проводить с тобой время, — вдруг проговорил Макс, поставив свою пустую чашку на пол рядом с диваном.
— Мне тоже, — я отвела смущенный взгляд в сторону, всё еще пытаясь привыкнуть к такой прямолинейности.
— Я тебя смутил? — он заулыбался. — Не нужно. Не смущайся. Знаешь, я даже удивлен, что у тебя нет парня.
— Почему?
— Разве ты сама не понимаешь? — Макс неожиданно поцеловал мою коленку. Кожа мгновенно покрылась мурашками.
— Ну, у меня вообще-то был парень, однокурсник, но мы этой весной расстались, — зачем-то призналась я.
— Ты очень красивая, очень чувственная. Рядом с тобой всегда должны виться завидные кавалеры, — серьезным тоном заявил Макс.
— Прекрати, — я засмеялась. — Кому я нужна? Обычная девушка-студентка. Мужчины любят таких как Кристина Золотарёва, уверенных, красивых, богатых.
— Таких обычно просто трахают. Девочки богатеньких родителей, которые измеряют любовь исключительно в денежном эквиваленте. Их не удивить, не очаровать просто тихим вечером где-нибудь под открытым небом. Нужно больше денег, дорогих цацек, машин и пафоса.