Я попыталась выйти, но двери тут же заблокировали, и в следующую секунду машина резко сорвалась с места.
Смутно соображая, я полезла в сумку за телефоном, чтобы позвонить Максу, но спокойный и немного насмешливый голос заставил меня замереть на месте, будто мышку, узревшую удава:
— Зачем тебе мобильник, дорогая? — на переднем сидении рядом с водителем находился Щербицкий.
— Что всё это значит? — злобно прошипела я.
— Мы ведь договорились, не так ли? Или наша сделка отменяется? Помнится мне, что я свою часть уже начал выполнять — в крайнем бою Багир вышел победителем, хотя шансы у него были небольшие.
Я стиснула зубы и сунула телефон обратно в сумку. Злость и отвращение буквально затапливали меня, распирали грудь, заставляли страдать.
— Молодец. Умная девочка, — Щербицкий криво улыбнулся и повернулся к окну.
Я до боли закусила нижнюю губу, с ужасом понимая, в какую жуткую ситуацию встряла. Идиотка! Надо было не молчать, а сразу во всём сознаться Максу, но если бы я так поступила, то неизвестно, что еще получилось. Максим просто убил бы Щербицкого и непременно попал из-за этого в тюрьму.
— Надеюсь, Макс не знает, куда его девушка отправилась?
— Нет, — прошипела я.
— Славно. Ему ни к чему такие подробности.
Мне казалось, что этот слизень отвезет меня в какое-нибудь богом забытое место, но нет. Машина остановилась у жилого комплекса с высоким забором, небольшой парковкой и даже детской площадкой, на которой дети под присмотром родителей лепили снеговика. Сам факт того, что мы находимся среди людей, немного успокаивал.
Водитель крепко схватил меня за руку, вытащил из машины и провел в многоэтажку, Щербицкий шел сзади и с кем-то говорил по телефону. Когда мы на лифте поднялись на девятый этаж, меня затолкали в квартиру, номер которой я даже не успела посмотреть. Тишина, витавшая внутри квартиры больно давила на уши. Всё здесь было таким же серым и неуютным, как и сам Щербицкий.
— Я вам еще нужен? — спросил водитель, обращаясь к своему боссу.
— Нет, Женя, сегодня ты можешь быть свободен, — спокойно ответил Аркадий и меня наконец-то отпустили.
Рука ныла, но я не обращала внимания на боль. Это пустяк, с которым можно прожить.
Входная дверь захлопнулась, и ее хлопок эхом отдался у меня в голове. Мне конец. Черт побери! Мне конец! Я часто задышала и обхватила себя руками.
— Дорогая, только без лишних нервов, — ухмыляясь, произнес Аркадий. — Давай не будем создавать друг другу ненужных проблем, ладно?
Я ничего не ответила, горло вдруг стянул комок слез.
— Курточку сними, — Щербицкий снял свое пальто и повесил его в шкаф.
Я дрожащими пальцами избавилась от своей куртки, и Аркадий ее вслед за своим пальто.
— Что делать умеешь? — вдруг спросил он, исчезая в коридоре.
— В смысле? — сдавленно спросила я.
— Чем развлекать меня сегодня собираешься? — Щербицкий вернулся ко мне, держа в руках стакан с какой-то янтарной жидкостью, алкоголь, наверное.
— Я… Я не знаю.
— Петь умеешь? Танцевать? Или сразу в койку? — он широко улыбнулся, наслаждаясь моим почти, что осязаемым страхом.
— Танцевать умею, — выпалила я, боясь даже думать о койке, этом слизни и себе рядом с ним.
— Замечательно. Значит, будешь сегодня танцевать для меня.
Вроде бы всё складывалось не так уж и печально, как я думала, пока мы ехали сюда. Просто нужно станцевать. Что может оказаться проще для человека, который долгое время занимался танцами? Но я всё равно нервничала, злилась, боялась.
— Не трясись, — насмешливо произнес Щербицкий. — Сегодня я не в настроении трахать тебя. Просто развлечешь меня. Но учти, если мне не понравится, то я могу и отказаться от нашей сделки. Так что, в твоих интересах выполнять свою работу качественно.
Я ничего не ответила. Голова вообще плохо работала, поэтому я просто испуганно смотрела на Аркадия и кивала головой, будто китайский болванчик.
Мы прошли в обширную, светлую залу. Комната мне эта показалась уж очень большой для проживания одного человека. Но желания углубляться в вопросы личной жизни этого слизня у меня не было.
— Раздевайся, — приказал Щербицкий и сел в глубокое кожаное кресло шоколадного цвета.
— Что? — испуганно спросила я.
— А что ты думала? — лениво попивая свой напиток, поинтересовался Аркадий. — В шмотках плясать собралась? Это здесь так не работает, дорогая. Хочу оценить тебя, может, ты мне не понравишься, — он засмеялся и его противный, пропитанный некой злобой смех, неприятно резанул слух.