“Настоящее любовное ложе,”- подумала я и погладила красное бархатистое на ощупь покрывало. По обеим сторонам “ложа” стояли два кованых канделябра. Каждый на три толстые свечи. Сейчас они как раз горели, давая довольно-таки приличный свет. По крайне мере, его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть моего шута.
“Моего шута, - мысленно повторила я и усмехнулась, - Подруга, ты уже называешь его своим, хотя он такой же твой, как этот канделябр. И тоже считает тебя ведьмой. Дремучий средневековый шут.”
Я закрыла глаза и вдруг ясно увидела его прищуренный взгляд. Нет мой шут не был дремучим...А эти его руки. Сильные и одновременно бережные руки...Они надежно обнимают меня, и мы мчим с шутом сквозь ночь навстречу чуть подрагивающим звездам…
Когда я, безвольно мотнув головой, вдруг открыла глаза, служанка - тощая девица в чепце уже стояла передо мной с тазиком, кувшином и переброшенным через костлявое плечо полотенцем.
-Вам полить? - спросила она, завистливо оглядывая моих едва прикрытых платьем девочек.
-Не надо, я сама.
Служанка разочарованно хмыкнула и, с сожалением оставив принесенное, вышла.
Умывалась я уже на автомате. Сон огромный и неспешный словно борец сумо с животом-подушкой, мягко, но упорно наваливался на меня. Даже холодная вода, которой я мужественно промыла все свои трещинки и складочки, не особенно помогла в этой неравной борьбе. Не помню, как добралась до постели. Помню только, что добралась и платье было снова на мне....
Проснулась от боли. Чья-то рука с безаппеляционностью проктолога лезла мне в промежность. Причем ногти у этой руки были явно давно нестрижены.
Я открыла глаза и вскрикнула, увидев прямо перед собой бугристое лицо сэра Гамильтона. На лбу его блестели капельки пота.
И этот туда же. Умыкнул меня у сэра Ромуальда, чтобы самому предаться похотливым желания. Неужели ему не хочется спать?
-Проснулась? Вот и хорошо, - осклабился он, с трудом переводя дыхание, - Как же ты восхитительно пахнешь. Здесь и здесь и …
Тут он поднес к лицу свою руку и жадно втянул ноздрями ее запах.
-Здесь…
Его пальцы снова попыталась проникнуть вглубь моих гениталий. Я чувствовала себя куриной тушкой, из которой пытаются вырвать все внутренности.
-Достопочтимый барон Капустный, - начала я, отбрасывая от себя его мерзкую руку и стараясь сохранять спокойствие, - я конечно понимаю вашу потребность справить свою кобелиную нужду, но у меня был сегодня тяжелый день и я прошу оставить меня в покое.
Сэр Гамильтон даже опешил от такой наглости.
-Ты в своем уме, девка? Ты что думаешь я просто так отдал за тебя целый замок? Я хочу тебя прямо сейчас…Слышишь? Твой запах сводит меня с ума...
И он снова полез мне в промежность.
-А вы не боитесь, что я напущу на вас чары, - зло прошипела я,- и ваш, простите, пе..пестик отсохнет, как тыквенный хвостик? Ведь я все-таки ведьма?
-Ведьма… Ты ведьма? Не смеши меня, девка, - ухмыльнулся он, но лезть на мгновение перестал, - В своей жизни я знавал лишь одну ведьму - мою покойную тещу.
-А ваша жена? Вы женаты?- пролепетала я, чуть не плача от боли и отвращения, но понимая, что мой единственный шанс - это попробовать заболтать его.
-Жена? Она сбежала от меня в монастырь. Дура… И, вообще не заговаривай мне зубы…Лучше раздвинь по-хорошему ноги.. Хотя можешь и по-плохому… Это мне тоже по нраву…
Тут он больно, словно клещами сжал меня за внутреннюю часть бедра и стал покрывать поцелуями мой раскрытый в крике рот, щеки, шею. Другой рукой он видимо доставал из шоссов свой мерзкий пестик. Со лба барона капал пот, слюнявый язык оставлял на моей коже противные вонючие следы… В конце концов, я не выдержала и впилась зубами в его бугристую поросшую редкой щетиной щеку.
-А-аа, ведьма,- взревел он, отстраняясь. И тут же ударил меня по скуле. Из глаз полетели искры и комната стала уплывать куда-то вбок..
А он навалился на меня, костлявыми ногами властно раздвинул мои ноги и ...
Его вдруг вырвало кровью. Я едва успела отвернуться.
-Ты...ты - ведьма, - прохрипел он, скатываясь с кровати и тщетно пытаясь встать. Наконец, встал, повернул ко мне свое страшное посиневшее лицо и с диким криком схватившись за живот, рухнул снова.
Дернулся и затих. В стекленеющих глазах - ужас. На губах вспух и опал кровавый пузырь…