При этом он недвусмысленно кивнул в сторону двери.
Но хозяин, судя по всему, и не думал уходить, а все стоял, поскрипывая половицами, словно чего-то выжидая.
-Не может быть, - вдруг сказал он, к никому конкретно не обращаясь.
-Что не может быть? - насторожился шут.
-Не может быть, - повторил хозяин, - Как будто я сплю и вижу сон. Вы...вы не узнаете меня? Хотя, конечно, узнать меня сейчас невозможно...
-Кто ты, старик, и почему мы должны тебя узнать? - нахмурился Роланд.
Но вместо ответа старик спросил сам, ткнув грязным пальцем в мои ноги:
-А вы помните того башмачника, у которого покупали вот эти башмачки?
-Конечно, - сказала я, мгновенно воскресив в памяти масленые глазки и мягкие, скорее оглаживающие, чем моющие мои ступни руки.
-А помните ли его мальчишку-подмастерья?
-Еще бы не помнить: он поднял тогда такой крик…- буркнул Роланд.
-Так вот, - тут старик выдержал паузу, - я - тот мальчишка.
-Что за бред? - возмутился Роланд, - Ты что успел состариться за несколько месяцев нашего отсутствия?
-Да. Именно это я и хочу сказать, - сказал старик, твердо глядя ему в глаза. - Но только не месяцев, а лет.
- Раздери меня Кентерберийский вепрь, это же просто не может быть! - вскричал мой шут и звучно хлопнул себя по ляжке. - Да ты же просто бредишь, старик...
Я бы тоже наверное вскричала, но была слишком слаба для этого. Мое горло издало лишь слабый больше похожий на стон звук. Что-то мне подсказывало, что старик говорил правду. Хотя, какой же он тогда старик? Ведь ему получается всего лишь сорок с копейками. Но выглядел на все шестьдесят. Ничего не скажешь, быстро поизносился, мужичок то.
-Сколько же с тех пор прошло лет, парень? Тогда тебе было лет четырнадцать, не больше, ведь так? - продолжал спрашивать Роланд.
- Тридцать…Прошло тридцать. Если быть точным, то двадцать девять... А мне тогда было тринадцать...
-Двадцать девять лет? Да, что же это здесь творится?!.
Тут Роланд посмотрел на меня.
-Мы что, провели в том проклятом лесу двадцать девять лет?…
Я лишь растеряно смотрела то на него, то на хозяина постоялого двора.
-А башмачник то сошел тогда с ума, - снова заговорил он, не сводя с меня пристальных слезящихся глаз. - Все не мог забыть ваших белых ног... А я ушел в ученики лекаря. Он взял меня к себе, потому что у меня рука была твердая и глаз точный. Я все лекарства вымерял лучше любых весов. Дела у моего лекаря шли не шатко не валко, пока он вдруг не изобрел микстуру от всех болезней.
-Что за чушь? - фыркнула тут я.
На улице послышался какой-то звон и грохот, а следом чей-то сдавленный окрик.
-Да это постояльцы,. - успокаивающе махнул рукой старик и вытер пот со лба.
-Об чем это я? Ах, да, о микстуре. Продавалась она хорошо. Говорят, многим помогало. От запора точно. Ведь известно, что вся скверна выходит из человека именно из задницы, в том числе и болезни. В общем, все было хорошо лет десять, пока не помер бургомистр, накануне хлебнувший нашей микстуры. Может она и была не причем, но моего учителя на всякий случай повесили. Меня, слава богу, отпустили, но под страхом смерти запретили изготавливать лекарства. По счастью, меня приютила хозяйка этого постоялого двора, которая жить не могла без нашей микстуры. Так и сошлись. Я тайком изготавливал для нее микстуру, а она не только предоставляла мне кров и хлеб, но и открыла доступ к своему телу. К слову, она тогда год, как овдовела. Моя бедная Марта, - всхлипнул тут он, - Она отдала богу душу пять лет назад. Пускай покойница была старше меня на двадцать лет и на фигуру не очень-то ладная, с горбиком, но я искренне любил ее. Она оставила мне в наследство вот этот постоялый двор. Худо- бедно, на хлеб с вином хватает…
Тут он на мгновение прервался, явно прислушиваясь к чему-то за дверью и вдруг выдал:
-Да и за вас мне тоже кое-что полагается…
-В смысле полагается? - встрепенулся тут Роланд.
-Ну, как обещанную награду за поимку опасных преступников никто не отменял. Даже спустя тридцать лет.
В этот миг, дверь распахнулась и на пороге возник… королевский дознаватель. За его спиной теснились еще. За пятьдесят лет их форма не претерпела значительных изменений: блестящие кольчуги, красные накидки со львами, да подбитые мехом плащи, видимо, по случаю зимы.
-Они?- грозно вопросил дознаватель у хозяина постоялого двора, указывая на нас государственным перстом.
-Они, - выдохнул бывший подмастерье и как-то сразу скукожился.
Дознаватель, не сводя с нас свирепого взгляда, протиснулся в дверь.
-Именем...тьфу, ты черт…- выругался он, зацепившись рукоятью меча за косяк.