Затем по доносу они могли «найти» у меня чертежи боевого истребителя. Времени на размышление и анализ было мало. Я решил воспользоваться единственным способом, который мог обеспечить мне хоть какое-то алиби. Поскольку гостиница «Арбат» относилась к группе Президентских гостиниц, я
— Татьяна, разве ты не знаешь, что для вывоза чертежей из России необходимо иметь разрешение КБ МИГа и соответствующих властей?
— Я забыла.
— Танюша, ты же офицер КГБ. Что же ты из себя такую невинную девочку строишь, а из меня идиота делаешь? Почему ты вырезала наименования чертежей и чертёжные штампы. От кого ты прячешься? А где сопроводительное письмо от вашей организации с вашим адресом? Ты что же меня в тюрьму посадить хочешь?! Я требую немедленно прислать машину и забрать посылку.
Она промолчала. Утром пришла машина забрать пакет. Теперь я по-настоящему испугался за себя и свою семью.
Начиналась уже игра с жизнью, со смертью и Судьбой. Я не понимал, зачем мне хотели подсунуть чертежи? Хотели, чтобы меня арестовали на таможне по их звонку? Может, просто хотели пугануть, а потом выручить, чтобы я был им обязан? Завтра могли просто убить, чтобы не мешался! Ответов не было.
Надо принимать свои меры по всем правилам техники выживания. Я приготовился к самому худшему. Для этого нашёл моих старых и верных товарищей. Встретился и переговорил со всеми, кто мне был «обязан» и с кем меня объединяла война за выживание. Мы согласовали и обсудили все возможные варианты и повороты событий. Запрограммировали на личном уровне, что и как должно произойти во всех случаях, включая самые крайние, неприятные и необратимые. По принципу: «На войне, как на войне, пленных брать не будем».
Я почувствовал некоторое облегчение, что у меня снова есть «спина», что снова появилась поддержка. Я знал — мои друзья сделают всё, как надо. Они позаботятся о моей семье и о тех, кто захотел от меня избавиться.
По возвращении из командировки, когда я рассказал на работе о произошедшем, разразился скандал. Мне клялись, что виновные будут наказаны и что такие вещи не прощаются. Позже, через несколько лет, в процессе расследования дела Президента компании, был поднят вопрос об инциденте с чертежами. Пошли забирать это дело в отделе безопасности — папка исчезла.
После этого меня много раз пытались «подставить» в самых разных ситуациях. Я терпеть не могу, когда в деловые отношения вмешивают эмоции или какие-то личные выпады. Я работал на государство. Для меня государство — это структура, которую надо уважать. Меня с детства научили чтить Уголовный кодекс. Не принимаю и не признаю людей, путающих свой карман с общественным, государственным. Искренне верю, что деньги решают очень многое, но не всё. Для меня лично очень важно жить с лёгким сердцем.
Тем не менее, складывалось впечатление, что Фридман не оставлял попыток заставить меня работать на него. Я ему зачем-то был нужен. Мы встречались несколько раз случайно на работе. Разговаривали вежливо, но напряжённо. Однажды мой начальник попросил сделать ещё одну попытку наладить нормальные деловые отношения с Фридманом. Я согласился. Начальник предложил встретиться за пределами работы, в ресторане. Мы встретились. Шла нормальная беседа. Мы ещё раз обменялись точками зрения на видение бизнеса. Я объяснил, что готов работать с ним и использовать его, как советника, но только при условии, что не я на него буду работать, а он будет работать на Концерн и делом докажет свою полезность. Разговор продолжался ещё некоторое время и проходил в духе довольно нормального делового обмена мнениями. Вдруг, совершенно неожиданно, без объяснения и предисловия, Фридман предложил дать мне «взаймы» 250000 долларов. Я даже не понял сначала толком о чём он говорит и ответил, что мне не надо. На этом разговор закончился.
По возвращении на работу, зашёл к моему начальнику и сообщил о нашей беседе и добавил, что Фридман предложил мне 250000 долларов «взаймы», и я отказался.
Начальник вскочил со стула, на котором сидел, и закричал: «Зачем ты мне это говоришь!? Я не знаю, что с этим делать! Я же не могу с этим идти к Президенту! Я ничего не слышал и не знаю!»
Я ответил: «Ты всё слышишь. Мне абсолютно всё равно, что ты будешь делать. Это твоя проблема. Мой долг сообщить об этом тебе, своему прямому руководителю. Моя совесть чиста. Ты со своей совестью живи и справляйся сам».
Потом я слышал, что на допросе в полиции он говорил, что ничего не помнит.
Так тянулась, с переменным успехом, моя последняя война за выживание. Впереди ещё было много событий и совершенно неожиданная развязка...
Глава 43
РАЗВЯЗКА
Президент Концерна уже несколько десятков лет стоял во главе самой большой государственной промышленной экспортной компании Израиля. Он уже давно вошёл в пенсионный возраст, но не желал расставаться с огромной властью.
Управляя Концерном сильной рукой в течение многих лет, он сумел построить систему абсолютного прямого подчинения. Ничего в компании не могло пройти мимо его рук и воли.
В группах заводов (таких было уже пять), руководимых его заместителями, информация проходила всегда мимо прямых руководителей непосредственно в управление Концерном. Президент верил, что может продолжать управлять системой пожизненно.
В этом была его ошибка. Ожидание его ухода росло с каждым днём. Руководство Концерна напоминало «котел» с кипящей водой, находящуюся под внутренним давлением водяного пара без предохранительного клапана.
Заместители боялись сказать слово против босса, но искали способ сбросить его с «престола». Но возраст, позволяющий занять вожделенную должность, был ограничен. Они все были, естественно, моложе Президента; но, уже подходили к порогу, когда невозможно баллотироваться на должность нового Президента.
Единственный способ, с помощью которого можно силой выдавить Президента из Концерна, это донос, компромат.
И «котел» наконец взорвался. Ошибка Президента состояла в том, что он не видел растущей опасности или надеялся подавить приближающееся «восстание». Ушёл бы он на пенсию вовремя, ему не пришлось бы позориться на старости лет.