— Интересный фильм? — поинтересовался Марк, усаживаясь на диван, и ставя кружки на столик.
— Неплохой, — пожала я плечами. — Рождественский.
Мы уткнулись в экран, уминая шоколадные конфеты. Спустя какое-то время начался эпизод, где парень признавался девушке в своих чувствах. Она стояла на пороге своего дома, приоткрыв дверь. Он достал карточки, на которых маркером сделал надписи, включил музыку, и романтично, с некоторой долей юмора, не говоря ни слова сообщил, что влюблен.
«В рождество говорят правду,
Для меня ты совершенство.
И мое разбитое сердце будет любить тебя, пока ты не станешь вот такой»:
на карточке появился рисунок мумии, и мы с Марком рассмеялись.
— Странный он, — прокомментировала я поведение героя. — Давно бы признался ей, и тогда, возможно, все бы было по-другому.
— Не всегда обстоятельства позволяют, Синичкина, — ответил Марк. — Иногда легче скрыть правду.
— Глупости, — отмахнулась я. — Нужно бороться за свою любовь. Признайся он раньше, возможно, она не вышла бы замуж. А теперь уже поздновато спохватился. И останется один… и дальше будет мучиться от своих чувств. Вероятно, он просто струсил.
Марк промолчал. Повисла тишина. Стало немного неловко. Я вдруг поняла, что разговариваю о любви со своим давним врагом. И это странно.
А еще я поняла, что Марк сидит ко мне слишком близко. Его нога соприкасается с моей ногой. Его плечо касается моего плеча.
Не сразу ощутила из-за того, что одела триллион одежек.
Марк не отрываясь глядел на меня. Я почувствовала, что в моем профиле скоро прожжется дыра от его настойчивого взгляда.
Нервно поправила волосы и развернула еще одну шоколадную конфету. Глаза опустила в пол, щеки запекло. Закинула конфету в рот и нехотя прожевала. Если честно, во рту уже было нестерпимо сладко, потому что я их уже около пяти схимичила. Но мне хотелось чем-то себя занять.
Самое главное — не смотреть в ответ. Потому что это странно. Потому что…
Мы — враги.
Я не должна быть здесь. Я не могу смущаться его вот ТАК. По-глупому.
По-девичьи.
Я обещала себе… дала слово. Я никогда не буду обращать внимание на Марка, как на привлекательного желанного парня. Для меня он зловредный Маркуша.
Несносный Ледяной Мальчишка.
И я его ненавижу.
И мне слишком жарко. Поэтому я сняла один из свитеров и кинула его на спинку дивана. Марк внимательно проследил за моим действием.
— Может, покажешь телескоп, как и обещал? — предложила я, сдувая непослушные пряди с лица. Правда, сдуваться они не планировали, прилипли к разгоряченной мокрой коже.
— Пойдем, — хрипловато отозвался Марк, аккуратно помогая мне убрать волосы. Настолько аккуратно и грациозно, что даже не коснулся меня на этот раз. Просто задел прядки пальцем и отбросил к остальным непослушным локонам.
Я всеми силами держалась, чтобы не посмотреть на него в этот момент. По-прежнему гипнотизировала полы.
Он поднялся и пошел вперед. Я замедленно последовала за ним.
Что вообще все это было?
Это сон?
Мы поднялись на третий этаж, зашли в его комнату.
Я осмотрелась. Помещение огромное, и здесь царит минимализм. Преобладают серые оттенки, окрашивающие стены и постельное белье на высокой широкой кровати.
— Ты, наверное, не высыпаешься? — не удержалась я от ироничного комментария.
— Почему? — удивился Марк, настраивая телескоп у огромного панорамного окна, из которого даже в темноте было заметно, что вид шикарен.
— Тесноватенько, — я кивнула на кровать.
Марк лишь улыбнулся и покачал головой.
— Иди сюда, — он протянул руку, подав мне знак, и я подошла к нему.
Посмотрела в телескоп и замерла. Вид нереальный. Невероятный. У меня дыхание прихватило.
Звезды, звезды, миллионы звезд.
Мерцающее бесконечное небо.
— Если увидишь падающую звезду — загадывай желание, — произнес Марк.
Я подняла голову от телескопа и взглянула ему в глаза. Оказалось, что он не отошел, по-прежнему стоял очень близко ко мне. Слишком близко.
Запретно близко.
Возвышаясь надо мной, он склонил голову, и смотрел пронзительно, выжигая и плавя своими огромными лазурными озерами.
— Я не загадываю желаний, — прошептала я, снова чувствуя, как печет щеки. — Никогда.
— Почему? — также тихо спросил Марк, не отводя от меня по-мужски уверенного взгляда.
Его темные ресницы красиво трепыхали и я на некоторое время залипла.
И сильно смутилась.
— Они не сбываются.