Марк помрачнел. Цвет радужек словно стал темнее.
«Лазурное озеро покрылось толстой коркой льда».
— Если ты в это веришь — пожалуйста, — я уступила ледяному мальчишке место. — Загадывай.
— Уже загадал, — произнес Марк. — В машине, когда мы ехали.
Интересно. Возможно. мы видели одну падающую звезду.
Я продолжила смотреть Марку в глаза. А он в мои. И в какой-то момент он, вдруг, медленно склонился.
Ниже, ниже, ниже…
Я перевела взгляд на его пухловатые притягательные губы.
Которые были все ближе, ближе, ближе…
А я как загипнотизированная ждала. И сердце запрыгало быстрее. И стало еще жарче. Я начала гореть.
Плавиться.
Внезапно раздалась мелодия входящего звонка. Я вздрогнула, и резко отвернулась.
Отошла к кровати, достала телефон из кармана своих утепленных штанов.
— Дочка, мы скоро будем дома, — устало проговорил папа в трубку. — Смогли найти такси. У тебя все хорошо?
— Да, у меня все хорошо, — быстро протараторила я. — Тоже скоро буду дома.
И отключив, кинула телефон на кровать. А потом зачем-то сняла второй свитер и тоже швырнула на кровать. А затем, и третий. А под ним только тоненькая майка поверх нижнего белья.
— Ты полностью решила раздеться? — преспокойненько поинтересовался Марк, жадно пожирая взглядом полоску живота, когда я приподняла край майки.
О, черт. Похоже, от жары я начала сходить с ума.
Я распахнула широко веки и уверена, в моих глазах отразилось все:
растерянность, испуг, замешательство, оцепенение, и удивление. Вся гамма чувств, что всполошилась внутри.
Отчаянный вздох сорвался с моих приоткрытых губ.
Марк насмешливо вздернул уголок рта, ни капли не смущаясь в отличии от меня.
— Нет, ты не стесняйся. Я не против, — заверил он меня с наглой ухмылкой и кивнул на кровать. — Располагайся.
— Т-ты дурак, Маркуша, — все, что нашлась сказать в этот момент. — Не смешно. Мне жарко стало.
И я помахала рукой себе в лицо.
Марк шумно втянул воздух и опустил глаза.
— Тебя отвезти домой, или постелить в комнате для гостей? — уже серьезно спросил он.
— Отвезти домой, — выдохнула я. — Если я останусь здесь, мама… ну… ты понял. Мне нельзя. Аленушка… она… мне нельзя…
— Тогда одевайся, я буду ждать тебя внизу, — резко отчеканил он и вышел из комнаты.
Путь домой показался мне вечностью. От усталости я выключалась прямо в машине. Будь моя воля, я бы осталась ночевать в гостевой комнате Марка. Но, зная свою семью, уверена, что это была бы моя последняя ночь в жизни.
На этот раз я вяло попрощалась с Марком, без лишних благодарностей. Просто сказала: Пока.
И он ответил:
— Пока…
Вбежала в дом, где на кухне меня ожидала грозная мама.
— А вот и она, — процедила, ставя руки в бока. — Лизонька, солнышко, ты хотя бы понимаешь, что было с Аленушкой после того, как ты уехала с Марком?
— Мам, давай завтра поговорим, — сипло отозвалась я. — Спать хочу…
— Лиза, ты теряешь время! Тебе с ним все равно ничего не светит, — проговорила она. — Пойми, он красив, богат, успешен, а ты… ты милая, но… — она начала бегать глазами по кухне. — Для меня ты все равно миленькая, но… Мы найдем тебе хорошего парня, обещаю. Веришь мне, дочка?
— Верю, мам, — как и обычно податливо закивала я, позевывая.
Объяснять матери в сотый раз, что мне не нужно искать парня, жениха или мужа, мне не хотелось. Я уже свыклась с мыслью, что мама помешалась на этом. Иногда это даже весело. Иногда — раздражает. А прямо сейчас вообще без разницы.
— Ладно, дочка, иди, — кивнув, она отпустила меня.
И я уж думала, что на этом все. Что я легко отделалась. Но не тут то было.
В комнате я обнаружила бардак. А посреди этого бардака восседала злая-призлая Аленушка.
— Нагулялась? — вскочила она, уничтожая меня взглядом и интонациями. — Довольна?!
— Нагулялась, — грустно шепнула я, оглядывая гору документов, тетрадей, карандашей, альбомов, и других своих личных вещей, сваленных в одну кучу посреди комнаты. Такому срачу я точно недовольна. — Ален, а убирать кто будет?
— Ты так сильно меня ненавидишь? — яростно зашипела она. — Решила брать наскоком, да? Сразу кинулась к нему в постель? Правда думаешь, что тебе это поможет?
И она заливисто расхохоталась.
— Ален, я не хочу слушать этот бред. Пожалуйста, иди к себе, — вежливо попросила я.
— О, Дима такой хорошенький, Димочка такой красивый, Дима, Дима, ах, Дима, — зачитала она противным тоненьким голосом, открыв мой личный дневник. — Подари мне свое сердце, Дима… — она усмехнулась. — Быстро же ты переобулась.