Будто из огромных лазурных озер исчезла вся краска. Они потемнели… какой-то нехорошей чернотой.
Пугающей.
Я опустила веки и обнаружила в руках Марка свой личный открытый дневник.
О, нет.
Только не это.
Никто не должен знать.
Сердце пропустило удар, и я просто вырвала дневник из его рук и помчалась из библиотеки. Кажется, Антонина что-то выкрикнула мне вслед. Но я не остановилась. Плевать.
Почему все без спроса берут мое личное? Почему? Мои чувства к Диме — это секрет. Он не должен узнать об этих откровениях. Ох, там такие глупости написаны! Я делала записи еще в школе, и они такие наивные и романтичные! Я строчила ему стихи и песни. Мне стыдно за себя. Он никогда, никогда не должен их увидеть! Если он их увидит, я провалюсь сквозь землю.
И тут, пока бежала, летая в своих мыслях, резко на кого-то наткнулась. Подняла голову и широко распахнула глаза, заливаясь жаром смущения.
О, нет!
Нет, нет, нет… Что это за виноватый взгляд?
— Лиза, — мягко произнес Дима. — Я тебя искал.
И он нежно взял меня за руку. Сжал мои пальчики.
— Не смей трогать ее, — прозвучал грубый голос позади нас.
Я повернулась. На нас хмуро смотрел Марк. Он сделал несколько уверенных шагов, и схватив меня за запястье свободной руки, дернул к себе. Но и Дима удерживал меня крепко.
Я оказалась между двух парней. Словно канат, протянутый между двух огромных скал.
Один тянет на себя, другой — на себя.
И ни один не готов сдаться.
Глава 11
Ненавижу тебя
— Болит? — спрашивает Дима, нежно взяв мою руку. — Давай подую.
Теплый ветерок ластит запястье, на котором вычерчены красные болючие следы от цепких пальцев ледяного мальчишки. До сих пор не понимаю, что на него нашло…
Боже мой, да я же еле-еле вырвалась.
Смущенно наблюдаю за действиями Димы, а потом перевожу взгляд на соседний ряд чуть повыше, где сидит Марк. Сложив руки на груди, в расслабленной позе, со скрещенными ногами. Высокомерно приподняв подбородок, слегка прищурив глаза, он наблюдает за нами не отрываясь, и отчего-то это меня дико будоражит.
Марк никогда не пугал меня. Все его зловредные деяния я отражала с неистовой силой. Но с того вечера в его комнате, когда его губы были так близко, когда возникла эта странная неконтролируемая и такая запретная химия, я словно потерялась. Мне трудно сориентироваться в неизвестных обстоятельствах, потому что я не знаю этого нового парня в лице ледяного мальчика. Он другой. Он делает то, чего я никогда не делал.
Он…
Говорит нежно
Смотрит жадно.
Касается сладко…
Что с ним происходит?
Мы враждуем с третьего класса. Мы ненавидим друг друга с девяти лет. Что-то поменялось? Он все-таки хочет дружить? Или это моя бурная фантазия?
А может… я ему нравлюсь?
Нет, конечно нет. Быть не может… невозможно.
И почему при мысли об этом так сильно стучит сердце?
Наверное, это от того, что я его очень сильно ненавижу…
Отвожу глаза от Марка и вновь смотрю в добрые глаза своего ненаглядного милого Димки. Отличного, доброго парня, которого я хорошо знаю, который никогда не причинит мне вреда. Он искренний, он интересный, он славный. Он другой. Ему я посвящала свои стихи и мысли последние пару лет.
— Прости меня, — уже который раз извиняется Дима. — Если бы я знал, Лиза… если бы я только знал…
— Дим, ну, что ты, — улыбаюсь я. — Я рада, что у тебя появилась девушка. Уверена, она очень хорошая.
А вот с сестрой и с Васнецовой нужно поговорить. Катька не имела право рассказывать Диме о моих чувствах. Еще и про стихи заикнулась. Змея…
— О, да, моя девушка, Анечка, она славная, — хмуря брови, говорит Дима. — Но почему ты раньше не призналась мне?
— Не знаю, Дим, — безэмоционально перевожу глаза на преподавателя, который что-то чертит на доске. — Стеснялась, наверное.
На самом деле, я знаю почему.
Потому что я струсила. Сколько раз я убеждала себя быть храброй. Быть той, кто не боится бороться за свою любовь. Но вновь и вновь я закрывалась, потому что не хотела снова быть сломанной. Старательно оберегала свое сердце.
Я стала одной из тех людей, которые теряют свое счастье из-за трусости, хотя всегда осуждала таковых. В плане сердечных дел мне проще закрыться, поддаться течению. Вот такая я глупая, глупая Лизка. А теперь у моего Димы есть девушка, я потеряла свой шанс, как несчастный герой романтичного фильма.