Дима хмуро утыкается в учебник, крутя в руках ручку, немного сгорбившись, будто он сильно устал. А я не могу удержаться и плавно перевожу взгляд на Марка. Он в свою очередь, мгновенно почувствовав мое внимание, поворачивает голову и пристально смотрит в ответ.
Но внезапно меня отвлекает хруст. Ручка в руках Димы трещит, ломается и сыпется. Маленькие пластиковые осколки падают на тетрадь.
— Ох, Дима, — выдыхаю я напугано, накрываю его руки своей ладошкой. — Ты не порезался?
— Лиза, — он поднимает голову и глядит на меня глазами, полными лихорадочного блеска. — Я расстанусь с ней.
— Что? — не сразу понимаю, о чем он говорит. — Ты про что?
— С Анечкой. Я расстанусь с ней.
— Дим, да ты чего, — смеюсь. — С ума сошел? Нет, не нужно. У вас же любовь. Ты сказал, что она славная.
— Славная, но… Она не ты, — выдает он с запалом. — Я ведь не думал, что объект моих вздыханий, моих желаний… тоже думает обо мне. Я же мечтал о тебе, Лиза, каждый день, каждую ночь… но я не знал, как сказать… я нравлюсь тебе, ты нравишься мне, — и добавляет уже с придыханием, более громко, да так, что нас начинают оборачиваться. — Будем встречаться!
О, боже мой. Я попапала в сон.
Обвожу аудиторию растерянным взглядом. На нас все пялятся, даже преподаватель. Катька хмыкает и выкрикивает: Аллилуйя! Можете не благодарить! При этом поднимает руки вверх и хлопает в ладоши. Преподаватель мычит: Эх, молодые…
— Ты согласна? — добивает Димка.
Я молчу. Одногруппники начинают шепотом скандировать: Соглашайся, соглашайся, соглашайся!
Мне так неловко становится. Аж до икоты. Я с трудом справляюсь с собой, чтобы вместо «Да» не сказать: Ии-и-ик….
Кошмар.
Мне не хочется быть разлучницей, но и отказывать Димке на глазах у всех, означает опозорить его. Вон уже Кудрявцев уставился, противненько ухмыляется напару с Катькой.
— И твой ответ… — подгоняет меня Дима.
— Я…
Сижу опустив голову. Мне выступать, а тут такие события. Жизнь кипит. А ведь еще неделю назад быть тухло. И тут, вдруг, парень моей мечты признается, что я давно ему нравлюсь. И даже готов бросить свою девушку ради меня. Но почему-то мне становится жаль эту незнакомую славную Анечку. А вдруг, она сильно любит Димку? А я, получается, стану разлучницей?
И нет долгожданного чувства радости и счастья от его признания.
— Что? — спрашивает он в тишине.
Все ждут. Даже преподаватель, тяжко вздохнув, не отвлекает нас, а что-то старательно выводит на доске, будто ничего вокруг не замечая.
— Я…
К моему облегчению раздается трель звонка.
Вздыхаю и поднимаюсь с тяжелой головой, вяло улыбнувшись Диме.
— Мы не закончили… — слышу тихое вслед.
Все идут в буфет. Женька окликает меня, но я отнекиваюсь на ее предложение пойти поесть, и на ее вопросы по поводу произошедшего отвечаю:
— Женечка потом… я волнуюсь перед конкурсом талантов.
На самом деле я совсем не переживаю по поводу танца. А вот начет Димы… тут да. Есть о чем подумать.
Что мне ответить ему? Ситуация крайне сложная для меня. Скажу "нет" — потеряю парня мечты. Скажу "да" — стану разлучницей.
Ощущение растерянности не отпускает меня пока иду до аудитории, где будет выступление. Но уже у двери, где стоит несколько студентов с гитарами, мне становится легче, и я вникаю в общую атмосферу волнения. В конце концов, ничего страшенного не произошло. Даже наоборот. Я всегда мечтала об ответных чувствах Димы.
Музыканты о чем-то спорят, галдят. Подхожу к ним, чтобы выведать обстановку:
— Что происходит?
— Просмотр в другую аудиторию перенесли, и даже не предупредили.
— А куда?
— Сейчас узнаем, — отвечает один из парней и сняв гитару с плеча, отправляется к декану.
Пока они выясняют, решаю выпить кофе.
Стою у кофе-автомата и с наслаждением тяну по маленькому глотку, и вдруг ощущаю этот запретный томящий жар, сковывающий все тело. Забирающий в себя каждую клеточку.
И я догадываюсь в чем, а точнее в ком причина.
Встречаюсь глазами с Марком и меня прошибает током. В его взгляде горит темное пламя.
— Что ты ответишь ему? — вонзается стальной голос.
— Ч-что?
— Что ты ответишь Ему?
И почему все это так странно и волнующе? Почему мое сердце так сильно стучит?
— Тебе то что? — грубо спрашиваю его с легкой улыбкой на губах. — Неужели, ревнуешь, Маркушенька?
— Лиз-з-зии, — тянет с придыханием, наклоняясь ближе ко мне. — Ты же Моя, Лиззи…