Один из монстров схватил мою руку, он протянул мне обручальное кольцо…
— Не думал, что мы окажемся на одной стороне, нищенка, — проскрипел он голосом Кудрявцева, а потом толкнул меня обратно под одеяло и припрятал ключ.
Вжззззз…
— Это буря… она закончится к утру…
Внезапно одеяло стало холодным и твердым, оно выглядело как зеркало, я пыталась выбраться, но не могла пробиться через барьер. Я стучала, кричала и звала на помощь Кудрявцева, который, вдруг, оказался Димкой, но смотрел все с такой же ненавистью.
— Моя Анечка… она славная…
Я доверительно приложила ладонь к поверхности зеркала, оно обожгло меня пламенем… я начала бить окоченевшими кулачками…
— Но я без ума от тебя, — прошептала ему.
Лицо Димки исказилось неверием, он превратился в ледяного мальчишку.
Я продолжала биться и плакать, задыхаясь от нехватки кислорода.
Увидела, как Марк загоготал, глядя на мои попытки, а потом на поверхность полилась алая, словно кровь, вода…
— Каррр! Карр… — вокруг моего хрупкого разбитого сердечка закружили черные вороны…
Проснулась ближе к полудню с тяжелой головой и ломящими мышцами, и спустилась на просторную кухню, скрывая свое плохое настроение.
— Как спала? — вздрогнула, услышав насмешливый голос Марка, расслабленно попивающего кофе.
— Как принцесса на горошине, — буркнула, поправляя взбунтовавшиеся после сна волосы. — Чем будем завтракать?
— А что бы ты хотела?
— Хм? Блинчики?
— Заметано.
И под моим удивленным наблюдением принялся готовить. Достал сковородку, муку и прочие ингредиенты. Парень явно находился в отличном расположении духа, он улыбался мне и когда подходил к столу, старался коснуться меня.
Я пила кофе и наблюдала за действиями Марка, внутренне прогоняя ощущение нереальности происходящего. После еды, он достал мне теплый зимний костюм, шапку, рукавички, шарф и ботинки.
— Одевайся. Это вещи моей мамы, но она миниатюрная как и ты, так что тебе подойдет.
И действительно, одежда села идеально.
Марк прихватил огромную сумку, и мы вышли на улицу, легкий морозец щипал щеки и нос. Он взял меня за руку, будто мы пара и провел через ворота.
— А куда мы?
Я заметила, что мы пошли в сторону леса по тропе. На самом деле это сокращенный путь до моего дома, но я была в этом месте последний раз, когда мне было девять, и это было летом. Сердце отчаянно застучало где-то в висках и мне стало нехорошо.
— На озеро.
Я не стала протестовать, но насупилась и скривилась. Мы прошли мимо домика на дереве, но я даже не оглянулась, хотя заметила, что Марк скосил на меня глаза и прищурился, всматриваясь в мою реакцию.
Я услышала, как над кромками деревьев кричат вороны.
Каррр… каррр… каррр…
Проклятье.
Я всегда ненавидела этот звук. Меня одолела странная дрожь.
Пока мы приближались к озеру, руки начали холодеть от волнения и взвинченности. Я уверена, что опять набью себе синяки на пятой точке.
Белый покров, покрывающий замерзшую поверхность, блестел на солнце и создавал удивительные игры света, выглядел спокойно и таинственно одновременно.
— Ледяной дворец сегодня весь день занят, там треня по хоккею, а здесь мы совершенно одни, — объяснил он с улыбкой, поправляя мне шапку. — Нам никто не помешает, Лиззи.
Марк нацепил коньки себе и помог надеть мне. Он начал кататься вокруг меня со скоростью и грацией настоящего профессионала. Я пыталась вглядываться в его движения, стремясь высмотреть каждую деталь, чтобы прочувствовать и воспроизвести хотя бы часть его изящества и мастерства.
— Иди сюда, — прихватил меня за руки. Атмосфера на озере была насыщена незатейливыми звуками ледяных коньков и скольжением. Мы много смеялись, потому что я постоянно норовила упасть, и пару раз, явственно чертыхаясь, утаскивала за собой Марка.
— Аааа, — смеясь, мы снова развалились на льду, и посмотрели на ясное небо. Но внутри ясности не было. Там царило странное смятение. — Круто.
— Правда? — спросил Марк, напряженно повернув ко мне голову.
Он словно чувствовал, что я не в себе.
— Да, мне нравится сегодняшний день.
— Ты хотела сказать — наше свидание.
— Что? Ты не говорил, что это свидание, — протестующе сморщилась я, глядя, как красиво он кусает свои губы и сузив лазурные глаза, любуется легкой дымкой облаков.
— А что это?
В интонациях послышалась настороженность. Он будто испугался.