— Синичкина, — с издевкой смеется Маркуша. — Не Меч-Тай!
— Боже! — кричу, хватая подушку и кидая в засранца.
Он легко отбивает ее рукой, словно перед ним футбольный мяч. И ржет.
— Наедине можешь звать меня Марк, — вкрадчиво парирует говнюк.
— Я буду звать тебя Козел! Знаешь почему? Потому что ты Козел!
— Не утруждайся в разъяснениях, Колобочек. Мне плевать.
— Да пошел ты!
— Меее!
Рычу от бессилия, хватаю вторую подушку и снова швыряю ему в надменное лицо.
На этот раз удачно. Четко в мордаху прилетает. Прическу идеальную сбивает во вздувающиеся во все стороны лохмы.
От удивления он даже отступает на шаг, чуть ближе к окну. И прочищает горло.
Ну, хоть гадкая улыбочка сползает с его губ.
— Довольна?
— Довольна.
Продолжаем шумно дышать и смотреть друг на друга.
Между нами лишь одно препятствие — огромная кровать.
И кстати, на ней еще много подушек. Так что, я во всеоружии.
Но у нас тут маленькое перемирие. Возможно.
— Зачем пришла, Синичкина? — грубым голосом интересуется Марк, складывая руки на груди и пиная ногой нипочем неповинную кроватушку. Со злости, или с вредности, да кто же его знает.
— Я пришла услышать твои объяснения.
— Аа, — брови Марка ползут вверх, он делает шаг в сторону входной двери. — Я еще и должен объясняться?
— Конечно, — я тоже делаю беспечный шаг в ту же сторону.
— Интересно, — делает вывод парень, снова останавливаясь и впиваясь в меня грозными глазищами.
— Продолжай, — махаю ему рукой.
— Что?
— Что?
— Что?
— Не выводи меня, Маркуша! — кричу я. — Я ведь могу и уйти!
— Правда? — искренне удивляется парень.
— Д-да, — прикусываю губу, пока он задумчиво потирает подбородок.
— Тогда буду тебя выводить, — сообщает он нагло.
— Хочешь, чтобы я ушла?! Сам же только что зажимал, не отпускал…
Киваю на кровать, намекая про его мужскую реакцию на меня. На все, что могло произойти дальше.
— Отпустил же, — смеется он.
— Я вырвалась.
— Я отпустил. Одолжение тебе сделал. Кому бы ты сдалась беззубая, когда вокруг столько красивых девчонок.
Я задыхаюсь от его издевательских слов.
Как же бесит.
Возмущению моему нет предела.
Я сверхВозмущена.
И сверхПодавлена.
— Козел… — шепчу, глядя на дверь и качая головой. — Ненавижу.
— Опять? — улыбается невинно. — Хорошо. Взаимно, Синичкина. Взаимно.
Вот зачем я пришла? Объяснений от него дождаться нереально. Он снова стал тем бесенком, которого я не выносила.
И я сосредоточиться не могу, когда он такой вредный.
Еще и голый. Одеваться, похоже, не планирует. Кубиками своими светит и заманивает.
Придется обидеться.
Тут уже женская гордость взыграла. Да как он смеет говорить мне прямо в лицо, что кто-то может быть красивее?
А вдруг… вдруг, он имеет в виду ту девушку? Она и правда очень красивая.
И что же? У нас и впрямь опять ненависть?
Прямой наводкой шагаю к двери и молча выбегаю на лестницу. Прочь. Изо всех сил.
Слышу, что Марк за мной бежит.
Пулей.
Я тоже скорость выдаю.
Запредельную.
Наши шаги эхом отдаются на весь дом.
— Стой! Сама же ко мне пришла! Лиззи, где твоя логика?
Дергает меня за шиворот, но я отчаянно вырываюсь, взмахивая руками.
— У девушек напрочь отсутствует логика! — возможно, я парню прямо сейчас глаза на всю жизнь открыла.
Чувствую себя первооткрывателем. Горжусь безумно.
Отбегаю, делая круг по периметру первого этажа, показывая парню средний палец и вытаскивая язык.
Рычу, естественно.
— Она только у тебя отсутствует, Синичкина!
— Если тебе легче жить в самообмане, помочь ничем не могу!
Идет за мной по пятам, вставая в позу нападения. Большой и сильный зверь.
Выглядит, если честно, впечатляюще.
Но и я не уступаю.
Дом становится нашим полем для сражения.
— Ты ненормальная…
— Приму это за комплимент!
Делаю рывок вбок.
Только хватаюсь ручки входной двери, как он ставит ладонь прямо передо мной, преграждая путь. Наклоняется, вдыхая аромат волос. Медленно. Наслаждаясь. Стягивая меня одной рукой за талию.
— Что ты делаешь? Сейчас разбудим твоих родителей, — зашипела я грозно, но как можно тише, отбиваясь и отбегая от него подальше. Увеличивая дистанцию. — Хватит, хватит!
Двигаясь спиной по огромному узкому холлу, врезаясь в какую-то закрытую дверь.
Он наступает следом.
— В доме только ты и я, — услышала насмешливое. — Никто тебя не спасет, моя маленькая Лиззи…