Ненормальная…
Нет, это я ненормальный.
Я же ее хочу. И вот она. Бери.
Бери же.
— Синичкина… — сиплю таким низким охрипшим голосом, будто и не я вовсе.
Будто спал затяжным сном часов тридцать беспрерывно.
Блин, я че смущаюсь типа?
Да ну… нет… Нет. Не может быть.
Никогда…
Это явно не норма.
— А… да, это я… — кивает глупо и улыбается. — Просто, мне нужно было убедиться, что ты не прочитал. Я пойду тогда?
Отступает на шаг. А я молчу.
Почему я молчу?
— Лиззи…
— Я пойду. Можно?
— Нет.
— Ааа, — опять кивает быстро, шумно втягивает воздух и резко захлопывает дверь кабинки прямо перед моим носом.
И меня резко оглушает звук душа.
И больше ничего.
И я опять прислоняюсь лбом к стеклу. Кипяток стекает, а я не чувствую.
Кажется, и без того сгораю.
Ладно. Я дебил.
Нет, больше я ее не отпущу.
Возьму все, что мне причитается.
Ее всю.
Щас выйду и хана ей!!!
Только моргать научусь…
Глава 35
Волшебная лопатка
— Ладно, ну что я оладьи не смогу приготовить? Сколько я тренировалась у Михайловой, опыт же есть, — разогреваю сковороду, трясущимися руками достаю молоко из холодильника и ставлю на столешницу. А еще соду и яйца. И муку, само собой.
А руки у меня дрожат не потому, что страшно. Я просто до сих пор от произошедшего отойти не могу.
Ух, сколько я видела голых парней? Да много… Я ж в мужской раздевалке по хоккею времени даром не теряла. Одним глазиком только… Но это все равно был бесценный опыт.
Важно качаю головой.
Но бесспорно, он лучший.
Маркуша дал жару. Смотрела бы и смотрела.
Хочу его торс себе на заставку.
Издаю нервный смешок.
Нахожу сгущенку и парочку тарелок. И очень миленькую лопатку для оладий. Такое чувство, что ей еще никто не пользовался.
Может быть, еще нарежу фруктовый салат.
Клянусь, сегодня у зловредного Маркуши будет лучший завтрак в его жизни.
— Ты готовишь для меня, — процедил откуда не возьмись парень, отодвигая стул и присаживаясь. Принц в ожидании.
Чистенький, беленький, загар сошел, еще и напенился от души.
Правда, напряжен немного. Наверное, из-за меня.
Ох, главное не подавать виду, что мне неловко.
Я ничего не видела, горячий мальчишка!
Повернувшись, давлю самую невинную на свете моську. И уверенную тоже.
Уверенность во мне так и плещет. Я просто океан уверенности, решительности, и авторитетности.
И ничего, что эти красные пятна покрыли всю кожу.
— Совершенно верно, — подтвердила таким голосом, будто Марк телеведущий на ток-шоу и берет у меня интервью. А я известный повар с огромными кондитерскими навыками. — В меню у нас потрясающие панкейки с фруктовым салатом.
— Прям потрясающие? — посмел усомниться гаденыш. Голову набок наклонил и прищурился.
Еще и в полуулыбке дернулся. Это та самая улыбочка, придающая парню бесовское выражение лица.
Я лишь кивнула, грациозно размахивая лопаткой и отводя глаза от огоньков, полыхающих в его лазурных радужках.
Если, после того, как он их попробует, скажет, что они не потрясающие, я дам ему этой лопаткой по гаденькой физиономии.
Я что тут просто так стараюсь?
Тесто вот намешала.
Пока масло скворчит в сковороде, помыла и нарезала фрукты. Заправила йогуртом.
Оладушки пришлось переворачивать вилкой. Эта лопатка никуда не годится. То-то она в отдельном ящичке валялась. Изгой среди остальной посуды.
Включила кофеварку, наполняя дом невероятными ароматами. И ничего, что долго разбиралась, как она работает. И ничего, что гаденыш не подошел мне помочь, а лишь насмешливо комментировал каждый мой шаг.
Я независимая леди, мне помощь его не нужна.
В наше непростое время все сама.
Молочко взбила.
Даже сердечко на пенке умудрилась нарисовать.
И мордашку. Козлиную.
Бесподобный капучино. А я бариста от Бога.
Первую чашку подала к столу, обольстительно подмигнув парню.
— Пить до конца, — твердо произнесла, помахивая перед ним пальчиком. — Здесь щепотка моего искрометного юмора, глоток проснувшейся солнечной энергии и целая горка пережитых невероятных моментов между нами. Накопившиеся чувства за все эти годы.
— Да? — искренне изумился Маркуша.
Он наивен и чист, как роса поутру.
— Да.
Марк сделал глоток, поежился, но стойко допил до конца. Его идеальная физиономия наконец-то приобрела выражение сожаления и лютой усталости.
Да, вместо сахара я положила соль. А что?