Тогда я с трудом мог поверить своей удаче, что ношу форму инструктора по строевой подготовке. А когда-то, еще до того, как попасть в Аксбридж, я был 18-летним стажером и мечтать не мог, что когда-нибудь в числе других строевых офицеров буду принимать участие в подготовке торжеств, посвященных коронации Елизаветы II. Мне не доставляло особой радости кричать на солдат, и конечно же, я не стремился выглядеть так же грозно и устрашающе, как те инструкторы, которые увидели во мне, еще неопытном новобранце, какие-то способности. Да я и не смог бы стать таким, как они. Я-то знал, что скрывалось внутри меня, под грозной маской офицера ВВС. Другие инструкторы по строевой подготовке, такие же, как и я, тоже прекрасно знали, что на плацу они играют лишь роль, на самом же деле они не такие.
Мой опыт работы инструктором научил меня очень важному принципу – люди примут тебя таким, каким ты себя показываешь. И они не станут докапываться до твоей истинной сущности, чтобы обнаружить в тебе какой-то изъян. Я был достаточно уверен в себе, чтобы не заниматься самокопанием, и никогда не относился пренебрежительно к тем, кто был ниже меня по званию.
В качестве инструктора по строевой подготовке я дослужился до капрала, мне повысили жалованье, что стало существенным дополнением к моим доходам. Большинство новобранцев тратили по два часа каждый вечер на то, чтобы как следует начистить свои ботинки, как того требовали инструкторы по строевой. Они все просто стонали от этой обязанности так же, как и я, когда был на их месте, пока не придумал способ, как сделать так, чтобы мыски и каблуки ботинок заблестели всего за 10 минут чистки. Солдаты платили мне по 10 пенсов за каждую вычищенную пару. Главным залогом успеха любого предприятия является его взаимовыгодность. А поскольку именно я каждое утро проверял, насколько вычищены их ботинки, им было выгодно, чтобы я делал эту работу на отлично. И обеспечивая качество услуг, я мог быть уверен, что даже если кто-нибудь из уполномоченных офицеров вдруг что-то заподозрит, ни один недовольный «заказчик» не сможет напрямую указать на меня.
Внешний вид брюк был еще одной составляющей утренней проверки. Они должны были быть безупречно выглажены, и стрелки на них должны были быть идеально ровными. Но новые брюки, которые выдавали новобранцам, содержали большой процент шерсти, поэтому их было очень трудно гладить. На барак, в котором жили больше 20 человек, полагался только один утюг, и в борьбе за него дело часто доходило до драк, чтобы потом не получить взбучку от сержанта за неопрятный внешний вид. Я придумал сбривать излишки шерсти на брюках бритвой и делать стежку на ткани, что со стороны очень напоминало отутюженную стрелку. Вверенные мне новобранцы были просто счастливы заплатить 5 фунтов за острую как бритва вышитую стрелку на штанах, которая никогда не сомнется и не исчезнет.
Весь сержантский состав занимался мелкими махинациями, вымогая деньги у солдат. Я же занимался этим, чтобы не скучать в первые предрассветные часы. Некоторые махинации были выгоднее других, потому что приносили больше дохода и были более полезны с точки зрения оказания услуг. Я особенно гордился тем, что мои предприятия имели успех. Лучшие из них появились благодаря счастливому случаю.
Новобранцам не разрешалось уходить в увольнение, пока они не пройдут основной курс подготовки. Но в субботу и воскресенье, когда у них не было лекций и строевой подготовки, им разрешалось на несколько часов покидать базу. Для этого им нужно было пройти проверку у дежурного сержанта, который выдавал им документы, чтобы они могли пройти через центральные ворота. Часто должности, которые связаны с проявлением власти, раскрывают у многих людей худшие стороны их личности, и некоторые сержанты получали удовольствие, проявляя особую дотошность при проверке молодых солдат. В результате образовывалась огромная очередь, и после каждой неудачной попытки солдата отсылали в самый ее конец в полной уверенности, что ему долго придется ждать своей очереди и будет слишком поздно, чтобы куда-либо идти. Я терпеть не мог эту систему, поскольку считал такие издевательства со стороны старослужащих сержантов неоправданно жестокими и аморальными. По собственному опыту могу сказать, что даже с самым строптивым новобранцем можно совладать, если дать ему увольнительную за пределы военного городка.