— Но я уже не смогу надеть это, — сказала Чейси, показывая на бесформенные шерстяные тряпочки на шелковой подкладке. — Из таких лоскутков получатся разве что носочки.
— Я подумаю над проблемой. Дай мне немного времени. А пока вот возьми этот гель для душа.
— Гель? — Чейси недоверчиво посмотрела на банку с голубовато-зеленоватым желе.
— Отмывает лучше, чем мыло. Тебе не помешает.
Старик ушел, и Чейси принялась мыться. Никогда еще она не чувствовала себя такой грязной до омовения и такой чистой — после. Расчесав волосы и обмотавшись полотенцем, девушка задумчиво смотрела на свое съежившееся одеяние.
Когда раздался стук в дверь, она подумала, что это опять пришел старый Маккенна, но мускулистая рука, просунувшаяся в щель, принадлежала Дереку. Он держал черное вечернее платье с лайкрой и легкие туфли. И то, и другое он положил на пол.
— Примерь, — раздался из-за двери его голос.
— Похоже на маечку, — ответила Чейси, натягивая облегающую одежду через голову. Надев туфли, взглянула на себя в зеркало. Никогда еще не видела себя такой: отсутствие чулок делало ее непохожей на леди, которой она всегда стремилась быть. Голые стройные ноги откровенно провоцировали. Платье было очень коротким и плотно обтягивало тело. Она взбила пальцами мокрые волосы.
— Это не майка, — возразил Дерек. — За женской одеждой я ходил к соседке. Она сказала, что это платье.
— Должно быть, чуть ошиблась.
— Но это платье. Она сама примеряла его при мне.
— Не сомневаюсь!
— Чейси…
— Оно слишком короткое. И обтягивающее. С моей бабушкой случился бы обморок, если бы она увидела меня в таком наряде.
— Но она тебя не видит.
— Платье едва прикрывает… Он распахнул дверь и застыл на пороге. Сначала Дерек часто заморгал, словно взглянул на слишком яркий свет. Потом снова посмотрел на нее. Он смотрел на Чейси так долго и пристально, что она почувствовала себя голой. Словно на ней не было даже этой тонкой эластичной оболочки, слишком облегающей, слишком…
— Ну-у-у, дорогуша! — восхищенно протянул он.
— Ты предупреждал, что обращаешься так ко всем женщинам, — с милой улыбкой ответила она.
— Но я не всегда имею в виду то, что думаю сейчас, — он улыбнулся ей в ответ. Она первая отвела взгляд.
— Считаешь, что я выгляжу по-дурацки?
— Ты выглядишь как очень красивая женщина!
Она наклонила голову. Он легонько дотронулся до основания ее шеи, до того места, где под тонкой кожей едва заметно пульсировала голубая жилка.
— Если ты собираешься развлекаться вместе со мной весь вечер, — заговорил он, убирая руку, — поторопись. Пошли ужинать.
— Я страшно проголодалась. А что на ужин?
— Жареные лягушачьи лапки.
Чейси ощутила приступ тошноты. «Он просто снова пытается напугать меня, — сказала она себе. — Если я попрошу чего-нибудь другого, он радостно отвезет меня в Этаун, где я смогу это купить… И бросит меня там».
— Здорово! Лягушачьи лапки — звучит прекрасно, — произнесла она, сопровождая свои слова улыбкой. — Их подают в лучших французских ресторанах.
Дерек Маккенна оставался верен себе. Всех присутствовавших в бильярдной женщин он звал «дорогая», и они все любили его за это, о чем ярко свидетельствовали следы губной помады у него на щеках. Радостно его приветствовали и мужчины, что выражалось в рукопожатиях и дружеских похлопываниях по плечу.
— Из Вашингтона, да? — недоверчиво спросил бармен, наливая Чейси бокал содовой и ставя его перед ней на стойку. Он проследил направление ее взгляда. Она наблюдала за Дереком, окруженным толпой друзей. Дерек подошел поприветствовать нескольких пожилых людей, сидевших у окна. — Собираетесь пожениться?
— Нет, — ответила Чейси.
— Странно, что его отец пустил тебя в дом. Старик очень консервативен в этом отношении. Особенно учитывая то, что Дерек всегда имел успех у девчонок. Он был способен вскружить голову самой добропорядочной из них. Поклонницы часто звонили ему, заходили на ферму, приносили книжки, просили помочь с учебой…
— Дамский угодник.
— Но в хорошем смысле, — уточнил бармен, облокачиваясь о стойку. — Дерек всегда вел себя честно по отношению к женщинам. За это его и любят. Он хороший парень. Мы все рады, что он вернулся домой.
— Завтра он уедет в Нью-Йорк.
— А он сам об этом знает? — насторожился бармен.
— Он знает, что я этого хочу.
— Мисс, позвольте дать вам небольшой совет, — бармен засунул полотенце в карман фартука. — Он достаточно волевой парень. Он всегда сам решает, что ему делать в той или иной ситуации. Если вы не найдете веской причины, но которой он сам захочет поехать в Нью-Йорк, он не поедет. А если забыть об армии, то он не из тех, кто слушается приказов. Теперь же, учитывая, через что ему пришлось пройти, он и армейского приказа не послушается.
Чейси наблюдала за Дереком, серьезно задумавшись. Она провела целый день, помогая ему и обучая его, как вести себя на публике. Все это время Чейси продолжала ошибочно считать, что армейская закалка теперь у него в крови и он помнит о своем долге перед страной. Но по всему было видно, что ему очень хорошо здесь, дома, среди друзей. Как заставить его сменить безмятежный покой на тридцатидневную поездку по стране?
— Спасибо за участие, — с этими словами она достала из сумочки пятидолларовую банкноту и положила ее на стойку.
— Вам спасибо, мисс.
Несколько минут Чейси пристально смотрела на Дерека, а затем подошла к нему.
— Дерек!
Он стоял, склонившись над бильярдным столом, но от звука ее голоса выпрямился так резко, словно коснулся чего-то горячего.
— Да, Чейси?
— Научи меня играть.
— Зачем тебе?
— Просто интересно.
Все присутствующие посмотрели на нее. Чейси смутилась. Она чувствовала себя голой. А может, по здешним меркам, она как-то не так одета? Местные мужчины носили джинсы и чистые, застегнутые на все пуговицы рубашки; женщины, правда, другое дело. Те же самые женщины, которые днем водили трактора, вспахивали поля, доили коров, готовили обед и следили за детьми, к вечеру приоделись, завили волосы, подкрасились и выглядели весьма изысканно.
Так что их упрек был обращен не к платью Чейси, а к тому, что она изъявила желание сыграть на бильярде. «Это будет потруднее, чем я предполагала», — подумала Бэнкс Бейли.
— Раньше у меня не было возможности научиться, — Чейси кокетливо наморщила носик. — В моей семье в эту игру никогда не играли.
— И это причина, по которой ты хочешь научиться играть на бильярде сейчас?
Она утвердительно наклонила голову, и несколько прядей упало ей на глаза.
— Я же сказала, что это интересно. Он недоверчиво прищурился.
— Чего ты добиваешься, Чейси?
— Просто хочу освоить эту игру. Он внимательно смотрел на нее. В его глазах прыгали чертики. Она изо всех сил пыталась оставаться спокойной. Дерек вручил ей кий.
— Ладно, вот белый шар, а здесь я кладу красный. Попробуй его загнать в ближнюю лузу.
Чейси осторожно облокотилась о стол, на всякий случай оглянувшись и одернув подол, чтобы быть уверенной, что ее скромность не пострадает. Она оперлась на локоть и беспомощно улыбнулась Дереку.
Потом она нарочито неловко ударила кием по шару. Красный шар грохнулся вниз и запрыгал по полу, а белый упал в лузу. Один из друзей Дерека подхватил упавший шар и положил его на стол.
— Здорово! Я получила очко? — захлопала ресницами Чейси.
— Нет, Чейси, ты его проиграла.
— Это некрасиво, — простодушно возразила она. — Ты меня дурачишь.
— Таковы правила игры.
— Объясни их мне.