Хватаю телефон, чтобы записать образы, а он разряжен! А второй дома! Роюсь в сумочке, чтобы найти хоть что-то. Нашла! Огрызок карандаша для глаз — не помню, как он здесь оказался — и конверт с письмом из водоканала. Оглядываюсь — рядом ни одной скамейки. Присаживаюсь на корточки и, положив конверт на колено, записываю.
Кажется, только завершив сцену, я снова начинаю дышать.
Домой возвращаюсь в начале первого: пришла бы еще позже, если бы не летела на крыльях.
Прокрадываюсь в детскую и сразу за комп. Нужно расписать сцену в подробностях, пока я ее помню, пока живы образы и ощущения. Печатаю так быстро, словно не касаюсь клавиш. То, что сейчас происходит, это волшебство, не иначе.
Впервые в жизни я засыпаю за столом.
Глава 6
— Ника, завтракать! — раздается за дверью, и я аж подпрыгиваю в кресле.
Закрываю вкладку «гугл-док» и запрыгиваю в кровать под одеяло. Никогда, наверное, к этому не привыкну. Сердце колотится, будто я совершаю преступление. Хотя, если знать мою семью, то, в целом, так оно и есть. Все мои родные по маминой линии — интеллигенты до мозга костей: преподаватели в университете, доктора наук, авторы монографий. Среди них мама — самая земная.
Первое, что я делаю: ставлю заряжаться новый телефон. Потом плетусь завтракать. Вялая, помятая, с отпечатком клавиатуры на щеке, но счастливая. После завтрака — бегом назад к телефону. Сообщений нет, да и абонент не в сети, но он точно уже проснулся — наш рабочий день начинается одинаково.
«Доброе утро! Я написала новую сцену», — печатаю я, потом перечитываю сообщение и второе предложение удаляю. Отправляю.
Ответ приходит почти сразу:
«Доброе! Я думал, писательницы просыпаются позже — после изнурительной ночи в компании печатной машинки, бутылки виски и сигары».
Смеюсь в голос и прикрываю рот рукой.
«У реальных писательниц есть работа».
«А кем ты работаешь?»
Вопрос, который спускает меня на землю. Свою профессию я, конечно, назвать не могу. Илона работает мастером по маникюру — не романтично. Тогда…
«Я работаю администратором, — стираю, есть более эротическая должность, — официанткой в кондитерской.
Картинка тотчас же оживает в моей голове. Раннее утро, светлый уютный интерьер кондитерской залит солнцем. За столиком у окна сидит Мэтт. Я подхожу к нему с кофейником в руке — как в американских фильмах…
Телефон вибрирует.
«Что за кондитерская».
Блин! Закономерный же вопрос!
«Не скажешь…», — догадывается босс.
«Не сейчас».
Ой, опаздываю!
Одеваюсь, залетаю на кухню и с сырником в руке выбегаю из дома. Все же здорово, когда лето. Это очень экономит время.
«После нашего разговора я написала сцену», — пишу я одной рукой, второй цепляясь за поручень в автобусе.
Удаляю три первых слова. Не надо с ним кокетничать, не надо этих намеков, мол, он вдохновляет меня на эротику. Даже если это правда. Чувствую, где-то здесь пролегает черта, которую с боссом лучше не переступать.
«Это прекрасно… только я не вижу новый отрывок по той ссылке, что ты отправляла мне раньше».
«Скоро увидишь! Пока!»
Подхожу к офису — Тесла уже на месте. Взлетаю по ступеням на третий этаж. Радостно всех приветствую, швыряю сумочку на стол и первым делом перечитываю отрывок на свежую голову. Добавляю его в нужный файл.
«Отрывок уже у тебя», — пишу в телеграм.
Он ставит лайк сообщению.
Откидываюсь на спинку кресла и слежу за кабинетом начальника. Дверь закрыта, жалюзи опущены. А как хотелось бы увидеть его реакцию!
Спустя несколько минут дверь распахивается.
— Вер-роника, ко мне в кабинет, — требует босс.
Так… Какая-то странная реакция. Он же не знает, что Илона это я. Не знает же? Конечно, я сто раз уже могла себя выдать, но тогда он бы позвал меня на ковер раньше.
Вхожу в его кабинет, закрываю за собой дверь, улыбаюсь, хотя последнее могла бы и не делать — босс сидит ко мне вполоборота, закинув ноги на стол. Бросает в стену теннисный мячик и ловит его.
Пам!
— Добрый день! — Пам! — Вы просили зайти.
Пам!
— Слушай, почему ты такая забитая?
Пам!
— Что, простите? — Мои брови по-настоящему ползут вверх.
— Ты слышала.
Пам!
— Я не знаю, что ответить на ваш вопрос, — говорю я тихо, но твердо. От обиды тотчас начинает жечь в глазах.
Босс откладывает мяч, опускает ноги на пол и подается вперед.
— Я хочу познакомиться с Илоной. Устрой эту встречу. Устрой или пиши заявление.