Я вырываюсь из рук второго «бандита», который не спешит меня отпускать. Гневно оборачиваюсь. Он тоже стаскивает с головы чулок. Парень лет под тридцать, выше меня на полголовы, рыжий, как солнышко: волосы, брови, ресницы. Все лицо в веснушках. На нем джинсы и черная, стильно разорванная на рукавах футболка. На запястьях — по несколько кожаных браслетов разных оттенков и толщины. У него такой необычный и притягательный вид, что, несмотря на злость, я пытаюсь хорошенько его запомнить, — отличный может получиться персонаж.
— Прошу прощения за эту выходку, — лучезарно улыбаясь, говорит он. — Готов искупить свою вину любым способом.
— Лис, в кабинет! — едва ли не рычит Мэтт.
— Это бессрочное предложение, — подмигивает мне рыжий и уходит.
— Да ничего мы не сделали! — оправдывается Шрэк. — Даже не матерились! Пистолеты игрушечные!.. — Это последнее, что я слышу перед тем, как дверь за ними захлопывается.
Я опираюсь о край стола. От волнения немного кружится голова.
Подходит Коза, рассматривает чулки, которые лежат на моем столе.
— Как думаешь, премия большая будет? — спрашивает она и натягивает чулок на ладонь, приценивается. — Хорошие. Наши, белорусские.
— Откуда мне знать? — машинально спрашиваю я. Даже подташнивает немного из-за пережитого.
— Ну, ты же чаще нас бегаешь в его кабинет.
— Думаю, большая, — резче, чем следовало, отвечаю я. Наверняка ни на что она не намекала: я же помощница директора.
К счастью, Коза не обращает на мой тон никакого внимания.
— Им же чулки больше не нужны, верно? — Она растопыривает пальцы, и ее ладонь превращается в черную медузу.
— Если не захотят захватить тренажерку на первом этаже, — отвечаю я, а сама прислушиваюсь к тому, что происходит за дверью. Оттуда доносятся разговоры на повышенных тонах, но звуков драки нет. Потом голоса становятся спокойнее. Все, вроде разобрались.
Дверь кабинета распахивается, и выходит Мэтт. Извиняется за происшествие, затем на разный лад его слова повторяют приятели. Даже, кажется, искренне. «Премия будет», — отвечают они хором на вопрос Козы. Но подробности мы узнаем позже, потому что парни уже уходят, а директор берет отгул на два дня.
Два дня без Мэтта… Это даже хуже, чем нападение на издательство!
Не успеваю об этом подумать, как Шрэк взваливает меня на плечо и выносит из офиса. Что, снова?.. Куда?..
— Какого хрена?! — Мэтт останавливает его уже в коридоре.
Шрэк поворачивается к нему лицом — я, соответственно, задом.
— Берем заложницу!
— Поставь ее на место, — недобрым тоном произносит Мэтт. — И больше не трогай. Даже не прикасайся. Я серьезно!
— Нам девушка нужна для компании, — ворчит бугай, но меня опускает. — Давай возьмем ее с собой!
Уже в который раз напоминаю себе, как осторожно нужно загадывать желания. Я хотела остаться с Мэттом. И вот, пожалуйста.
Мэтт молчит. Пристально смотрит на меня.
— Только если сама захочет, — наконец, говорит он.
— Пойдешь с нами? — спрашивает Лис.
Я обтягиваю сарафан, поправляю волосы. Смотрю на каждого из них по очереди. Шрэк и Лис поглядывают на меня с любопытством, Мэтт — с опаской, ему явно не по душе эта затея.
— Пойду, — говорю я. — Но с двумя условиями: матом не ругаться, руки не распускать.
— И ему тоже? — Лис кивает на Мэтта и подмигивает мне.
— Ему — в первую очередь, — строго отвечаю я, едва сдерживая улыбку. — Скоро вернусь. Сумочку надо взять.
С высоко поднятой головой иду в офис. Закрываю дверь… и приваливаюсь к ней спиной. Во что я ввязалась на этот раз? Мамочки… Кстати, мама бы точно такое не одобрила.
Поднимаю с пола телефон, затем иду к кухонному уголку, наливаю полный стакан воды и выпиваю залпом.
Меня штормит от всего того, что произошло за последние полчаса. И, кажется, это только начало. Судя по взгляду Мэтта, он не уверен, что мне понравятся их план на вечер. А я уверена, что не понравится. Но будет ли у меня другой шанс так хорошо узнать Мэтта? Их обоих: и моего мужчину, и персонажа.
— Ника, они тебя обидели? — вкрадчиво спрашивает Ирина Васильевна. Я вздрагиваю: настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как она рядом отсчитывает капли корвалола.
— Нет, что вы! — спохватываюсь я. — А вы? Испугались?
— За мальчиков переживаю… Такая кривая дорожка до добра не доведет…
— Все у них будет хорошо, — уверенно отвечаю я. — Перебесятся и успокоятся.