Он целует меня в лоб и уходит. Такой деловой, сосредоточенный.
Догоняю его у лифта.
— Я тоже приду на работу.
— Это не обязательно. Директор тебя отпускает.
— Директор превышает служебные полномочия, — с насмешкой отвечаю я.
И почему-то именно это привлекает его внимание. Мэтт подходит ко мне и целует так страстно, словно мы в его спальне, а не на лестничной клетке.
— Приходи, если хочешь, — говорит он мне на ухо, когда двери лифта уже открылись. — Но не обещаю, что буду держать себя в руках.
Он заходит в лифт за секунду до того, как двери закрываются.
Мэтт уезжает, а я остаюсь, растревоженная поцелуем и таким заманчивым предостережением. План, чем заняться дальше, рождается тотчас же.
Еду в магазин, покупаю новое платье, туфли на высоком каблуке и косметику. Мой образ можно назвать деловым, но с большой натяжкой. Платье сдержанного кремового оттенка, длина до колен. Вырез сбоку на нем почти не заметен, но при ходьбе оно распахивается до середины бедра, а глубина декольте легко меняется с помощью неприметной пуговки.
Перевоплощаюсь и вплываю в офис королевой, еще и солнцезащитные очки снимаю только в последний момент — для полноты образа.
Девчонки в шоке, Коза и вовсе говорит, что сначала меня не узнала.
— Ты что, влюбилась? — спрашивает Ирина Васильевна и почти попадает в точку. Просто дело не только во влюбленности. У шикарного мужчины должна быть шикарная женщина.
Мэтт замечает меня не сразу. Стоит, присев на край стола, разговаривает с кем-то по телефону и методично бросает теннисный мячик в стену. Потом завершает разговор, возвращается на свое место и перед тем, как сесть, бросает взгляд на офис. И видит меня. В первое мгновение его взгляд ничего не выражает, потом в нем появляется узнавание. А потом — удивление и, мне кажется, восхищение, хотя с такого расстояния толком не разобрать.
Мэтт опирается ладонями о стол и смотрит, смотрит на меня, пока я невпопад отвечаю на вопросы коллег. Затем манит меня указательным пальцем.
— Вам кофе, Матвей Игнатович? — выкрикиваю я.
Не сразу, но, сжав губы, он сдержанно кивает.
Готовлю ему кофе в поллитровой кружке с надписью «Босс», хотя у него давно уже есть своя.
Перед его кабинетом незаметно расстегиваю пуговицу, углубляя декольте.
Мэтт сидит ко мне вполоборота, вертит в руках теннисный мячик.
— Закройте дверь, Вероника Витальевна.
Его голос звучит строго, холодно, как в начале нашего знакомства, но теперь я знаю, что за ним скрывается, и эта игра меня волнует. Не наделать бы глупостей… Я прикрываю дверь, оставив для безопасности щель.
Мэтт смотрит на меня с прищуром, но никак не комментирует вольность.
— Снова эта кружка? Вы все же намерены спровоцировать остановку моего сердца. Хотя знаете и более гуманные способы.
Не хочу даже думать, о чем он. Это точно что-то неприличное. Что-то из того, что происходит между нами, когда двери плотно закрыты.
Воображение тотчас же рисует нас на кровати. Мы двигаемся в одном ритме, наши пальцы переплетены… Стоп! Пожалуйста, стоп!
Ставлю кружку на стол. Мэтт тянется к ней — и наши пальцы соприкасаются. Мэтт переплетает их. Как только что в моем воображении… Кажется, я раскалена, словно утюг. Меня потряхивает от внутренней борьбы, от необходимости держать себя в руках. И сама же это затеяла…
Мэтт пододвигает стул к своему креслу и кивает мне.
— Садитесь, надо обсудить одну рукопись. Планирую ее к публикации.
Сажусь.
Его ладонь тотчас же оказывается на моем обнаженном колене. Пытаюсь ее сдвинуть, но где уж там.
— Не стоит так делать, Вероника Витальевна, — говорит он словно между делом, листая страницы лежащей перед ним рукописи.
Потом наклоняется в мою сторону — тянется за папкой. На доли секунды расстояние между нашими лицами сокращается до считанных миллиметров. Я прикрываю глаза — и от этого его будоражащий запах чувствуется еще отчетливее.
— Поехали домой… — Его шепот задевает пряди моих волос возле уха. Их невесомое прикосновение отзывается в солнечном сплетении. — Вер-роника, поехали…
Надеюсь, мой стон прозвучал только в воображении.
Я медленно качаю головой.
Мэтт наконец дотягивается до папки и возвращается на свое место.
— Ну как знаешь, — говорит он так, будто решил оставить меня в покое, но не успеваю я выдохнуть, как его ладонь слегка раздвигает мне ноги.
Я откидываюсь на спинку стула.
Потом спохватываюсь и выпрямляюсь. Пытаюсь руками убрать его ладонь, и в этом момент раздается стук в дверь. Входит Ирина Васильевна.