Я верчу договор в руках, откладываю его на стол. Наверное, Мэтт ждал от меня другой реакции. Но я к такому совсем не готова.
— Откуда у тебя деньги на все это: дом, бизнес? Ты говорил, у тебя только Тесла.
— Я продал Теслу. И собрал со знакомых долги — тоже, оказалось, хорошая сумма. Бизнес я открыл вместе с компаньоном. Он только вложился, в издательском деле мало что смыслит, вмешиваться не будет. Но ведь ты не об этом, верно? Что не так? Тебе не нравится дом?
— Нравится, но…
— Ты просто не видела самого главного. — Он за плечи разворачивает меня к окну. — Посмотри вдаль.
И я вижу между крышами домов, за кольцевой и полем голубую полоску воды. Минское море. Блестит под холодным осенним солнцем.
Мэтт обнимает меня сзади, упирается подбородком в плечо.
— Это, конечно, не настоящее море, но…
— Мэтт… — Я поворачиваюсь к нему, упираюсь в его грудь ладонями, чтобы оттеснить от себя его запах, его притяжение. — Ты понимаешь, что сейчас все иначе? Понимаешь, насколько все серьезно?
Он скрещивает руки на груди, улыбается.
— Вероника, думаешь, я развелся, уволился, начал собственный бизнес, переехал в другую страну и снял на полгода дом на твое имя… чтобы развлечься? Не веришь в серьезность моих намерений? Ладно! — с запалом произносит он. — Тогда выходи за меня!
— Вот еще! — фыркаю я, а у самой сердце ёкает. Знал бы ты, Мэтт, сколько соли сейчас высыпал на мою рану.
— Я серьезно. Стань моей женой. — Он берет меня за руки, я вырываюсь, злюсь.
— Мэтт, перестань! Зачем тебе это?
— Как — зачем? Кто в здравом уме откажется от жены, которая пишет эротические романы? У которой постоянный плотский голод из-за фантазий?
— Это вообще не так происходит, — смеюсь я. Смеюсь! Как он это делает?!
— То есть мне приснилось, как ты однажды набросилась на меня после написания отрывка?
— Мэтт!
— А я помню, как ты тогда меня раздевала, как затыкала меня поце…
Я и сейчас затыкаю его поцелуем.
Просто как-то само получилось. А когда понимаю, что произошло, — все, уже поздно. Его запах заполняет мои лёгкие, от вкуса его губ тоненько режет под ложечкой — будто запоздалая боль от того, что всего этого у меня столько времени не было.
Мэтт мгновенно откликается, распаляя чувственный пожар. И снова дрожь в коленях от предвкушения, мурашки по коже — будто мы все еще в его апартах и ничего не изменилось.
Он целует меня еще жарче, притягивает к себе — и застывает, когда в него упирается мой живот.
— Прости… — шумно дыша, говорит он мне на ухо. — У меня не было женщины четыре месяца — с тех пор, как я уехал. А тут ты со своим запахом, мягкостью, теплом… И с моими фантазиями о нашей встрече наедине.
— Все в порядке, — отвечаю я, покрывая поцелуями его лицо, — я тоже этого хочу!..
Но Мэтт больше не торопится: опускается на колени, оголяет мой живот и кладет на него ладони, будто пытается обхватить, но где уж там. Целует его, каждый миллиметр, пока ему на нос не падает моя слеза.
— Ну а сейчас ты чего ревешь? — с нежностью спрашивает он и встает с колен.
— Это слишком хорошо… Так даже в книгах не бывает…
— Бывает. Так будет в той, которую напишешь ты.
Я опускаюсь на тахту. Мэтт ложится рядом. Мягко касается губами моих губ.
— А нам точно можно? — спрашивает он, целуя в шею под ухом.
Сейчас заурчу от удовольствия и нахлынувшей нежности.
— Только без заламывания рук и коробочек из секс-шопа, — мурлыкаю я.
— Ну тогда я пошел… — драматичным тоном говорит Мэтт, притягивая меня к себе еще ближе.
— Будешь уходить, закрой за собой дверь… — между поцелуями отвечаю я.
— Сама закроешь… — Он поворачивает меня за бок, обнимает и вдруг останавливается.
— Что случилось? — встревоженно спрашиваю я.
Мэтт сгребает меня в охапку. Отвечает не сразу:
— Я только сейчас осознал, что происходит. Что тебя больше не надо искать. И что у нас будет сын…
Я лежу, замерев, даже дышать стараюсь реже. Мэтт целует меня в плечо, утыкается в него лбом и снова замирает.
— Просто… Вероника… Я хочу запомнить этот момент. Хочу его впитать и носить в себе, как ты носишь нашего ребенка. Понимаешь?
Вместо ответа обнимаю его руки, обнимающие меня. Я снова реву.
— Теперь все, Вероника, все… — Мэтт гладит меня по спине. — Теперь твой роман закончился. Достойный финал, как думаешь? А дальше мы сами. Без перипетий, без конфликтов. С любовью, уважением и доверием.