«Мы идем в спальню. Она сбрасывает с себя платье, стоя ко мне спиной. Снимает лифчик и чулки, остается в одних трусиках».
Или чулки оставить?..
«Ложится на кровать. Я выключаю верхний свет, оставляю зажженной только лампу на прикроватной тумбочке.
Полумрак, легкая музыка.
Разогреваю массажное масло в ладонях, мягкими движениями втираю ей в кожу, нежно, но ощутимо. Она тихо стонет от удовольствия, и я на миг замираю, чтобы пережить волну ощущений, которая меня накрывает.
— Переворачивайся, — говорю я тоном, не выдающим моих намерений.
Вероника слушается. Взгляд у нее нежный, сонный. Я стараюсь не улыбаться.
Массирую ей руки, круговыми движениями прохожусь по ключицам, бедрам, животу. Чуть раздвигаю ее ноги — она с укором смотрит на меня из-под спутанных ресниц. Отвечаю невинным взглядом: неудобно же массировать, когда ноги сжаты.
Продолжая массаж бедер, подбираюсь к самой кромке шелкового белья, но не перехожу границу. Я просто знаю, что эта граница размыта, и вовсе необязательно касаться самых эрогенных зон, чтобы запустить маховик желания.
Вероника чуть ерзает на кровати. Я сохраняю непроницаемое выражение лица.
— Какие планы на завтра? — спрашиваю я, без видимых эмоций, почти по-врачебному массируя ее грудь.
— Поцелуй меня… — просит она.
Я ликую! Словно уступая ее просьбе, склоняюсь к ней и нежно целую в губы. Потом опускаюсь ниже, прикусываю сосок, втягиваю его в себя. И отстраняюсь.
— Продолжим массаж? — заботливо спрашиваю я.
— Нет, поцелуи…
Теперь я не так милостив. Ласкаю ее грудь, глажу и мну, прежде чем по очереди поиграть с сосками.
Потом отстраняюсь.
— Давай все же массаж, — как ни в чем не бывало говорю я.
Вероника выпрямляется, отталкивает меня. Покорно ложусь на спину. Она стягивает с меня брюки вместе с бельем, я предстаю перед ней в полной боевой готовности.
И вот она уже на мне, горячая, влажная, дикая во внезапно нахлынувшей страсти. Наши стоны сливаются. Ее затуманенный взгляд заводит еще больше. Я долго приучал ее не закрывать глаза во время секса, и теперь могу за это поплатиться…
Позволяю жене двигаться в ее ритме, с ее скоростью — помогаю снять первое напряжение. А потом удерживаю ее бедра руками и дальше двигаюсь сам, чтобы теперь снять и свое напряжение.
Одним движением переворачиваю ее на спину.
— Руки под подушку! — командую я. Мог бы и сам держать ее запястья, но так у меня свободны обе руки, и можно сделать куда больше.
Я выхожу из нее и погружаюсь снова, снова и снова, пока — все — в голове не мутнеет от напряжения и острого кайфа. Дальше двигаюсь резкими толчками, прикрывая глаза на каждом ее сладостном стоне…
Так не пойдет, я не хочу кончить раньше. Затыкаю ей рот ладонью и чувствую, как восхитительно сильно, пульсируя, сжимаются вокруг меня ее внутренние мышцы.
Все, я больше себя не сдерживаю…
Пронзительное, почти болезненное, сексуальное желание перетекает в такое же сильное чувство любви и нежности. Я ложусь рядом, смотрю на нее прикрытые веки, подрагивающие ресницы и чувствую себя таким счастливым… Мне ничего больше не надо. Ничего…»
Захлопываю ноут. В отличие от моего персонажа, я еще на стадии пронзительного сексуального желания, которое еще и подогрел этим отрывком.
Иду с чашкой чая в гостиную.
— Любимая, я в душ.
Контрастный.
А Вероника уже спит, прямо на диване. У нее такое одухотворенное лицо…
Может, во сне она тоже пишет книги? Вероятно, какие-то детские сказки.
Укутываю ее пледом. Опускаюсь перед ней на колени и смотрю, смотрю в ее лицо.
— Я люблю тебя, моя девочка, — шепотом, чтобы не разбудить, говорю я.
Затем подхватываю ее на руки и переношу в спальню, а сам в душ.
После душа, обвязав бедра полотенцем, возвращаюсь в гостиную за мобильным телефоном. На автоответчике голосовое сообщение от отца.
Внутренне напрягаюсь — едва ли не каждый разговор с ним менял мою жизнь. Снова возникает желание закурить. К счастью, в доме нет сигарет.
Сажусь за стол, кладу телефон перед собой. Нажимаю кнопку «прослушать сообщение».
«Привет, сын», — раздается его спокойный голос.
Обычно неэмоциональный, теперь в нем слышится оттенок теплоты. Или мне так кажется. На фоне — легкий шум, вероятно, отец записывал сообщение по дороге в аэропорт.
«Не получилось поговорить с тобой лично, но, может, это и к лучшему…
Сегодня на презентации я смотрел на тебя с гордостью. Я не самый лучший отец, знаю, но, вероятно, и не самый худший, раз из тебя получился вот такой человек, муж, руководитель. Я видел, какими глазами на тебя смотрит Вероника, а ты на нее. Видел, как подчиненные понимают тебя с полуслова, как налажена их работа. Как грамотно ты выстроил бизнес. Я столько лет мечтал увидеть это в тебе… Я счастлив за вас. По-настоящему счастлив».