Мне снился сон. Это был очень хороший сын. Мне снились родители и снилось, что мама как будто обнимает меня и укачивает на руках. От этого качающего движения я и начала приходиться в себя.
Очнувшись, я не поняла, где я и что происходит. Опора подо мной колебалась и я, застонав, вопросила несколько раз:
-Где я?
Я ощутила ужасающее чувство растерянности: где я, что со мной? Сознание никак не желало фокусироваться на реальности. Я начала вырываться из пут, которые, как мне казалось, сковывали меня и услышала голос:
-Тише, тише, моя госпожа, все спасены.
Голос слегка привёл меня в сознание, я замерла и вспомнила. Вспомнила всё, что случилось! Я поняла, что сижу, завёрнутая в плащ, в седле, что меня крепко держит Ройден, а покачивание – это лошадь, мы едем на лошади.
-Пить, - попросила я.
Ройден, одной рукой продолжая держать меня, другой достал флягу, поднёс её к моим губам, и я всласть напилась. После этого меня затошнило.
-Останови… мне надо на землю… - пробормотала я.
-Нам бы надо ехать, чем быстрее, тем… - начал было Ройден.
Но я не могла терпеть. Не в этот раз.
-Меня тошнит, мне надо на землю… надо… я не могу…
Ройден поспешно остановился, быстро спешился сам и стащил меня вниз. Меня тут же незамедлительно вывернуло, прямо под ноги.
-На землю, на землю! – потребовала я.
Ройден и Риган, который тоже уже спешился и поддерживал меня с ругой стороны, не могли понять, чего я хочу. Но я с силой потянула их вниз, опустилась на колени и, наконец-то, легла на землю. Надо мной было небо, рядом стояли воины, а подо мной – чудесная прохладная неподвижная земля. Мне немного полегчало. Ветер обдул моё лицо, грудь и я выдохнула.
Ройден опустился рядом со мной на колени:
-Моя госпожа, нам надо ехать. Навы и сидхе…
-Ройден, - прервала я его. – Я всё понимаю. Но ехать сейчас не могу, - говорить было тяжело, я слегка задыхалась, но мысль свою довела до конца. - Будем надеяться, что сидхе тут больше нет, что я всех отправила к праотцам. А с навами вы, я уверена, справитесь. Мне же надо полежать.
Рядом с Ройденом опустился Риган:
-Тогда надо хотя бы поставить шатер. Вы не можете лежать просто так, на земле.
-Очень даже могу, милый Риган, - пробормотала я. – Вот чего я не могу, так это пошевелиться. Мне кажется, что если я сдвинусь с места, меня унесёт…
Мне полегчало, но состояние дурноты до конца так и не прошло.
Мужчины поднялись и принялись о чем-то тихо переговариваться. Я не слушала их. Я скосила глаза и увидела, что на мне всё та же окровавленная рубашка. Вот отчего так приятно холодило грудь – она была почти открыта.
Я прикрыла глаза и задремала. Из дрёмы меня вырвал Ройден:
-Моя госпожа, я перенесу вас в шатёр.
Я захныкала, как ребёнок:
-Нет, не трогайте меня… Не надо…
-Нельзя оставаться так, - тихо сказал Ройден. – Надо встать.
-Хорошо… - простонала я.
Я попыталась принять сидячее положение и даже умудрилась перевернуться и встать на четвереньки. Но меня опять стошнило, прямо на сапоги Ройдену, и я упала навзничь. Это было единственное положение, в котором я чувствовала себя хорошо.
Поняв, что это всё, на что яспособна, Ройден взял меня на руки и понёс в шатёр. Тоже приятного мало, но всё не так плохо.
«Вегетативный криз», - мелькнуло в голове. – «Мне надо просто отлежаться… Но хороша магия, однако! Так и помереть недолго…»
В шатре меня уложили на кровать, стянули с меня плащ, с помощью Ройдена я избавилась и от корсета, и сказала:
-Больше не трогайте меня. Просто не трогайте…
Я только заметила, что Ройден и Риган улеглись на полу около меня и заснула. Мне снился очень странный сон… Мне снилось, что я была в теле мужчины и на мне было одето то же, во что был одет Ройден. Но я была не им, а я была сама собой, только ощущала себя – мужчиной. Я осмотрела свои руки, одежду, ощупала лицо. Повернув голову, я увидела своё отражение в стеклянном витраже окна. Да, это был молодой мужчина с поясом у меча. И это была я.
***
Молодой воин шёл под тёмными каменными сводами часовни. За окном был мрак и только свечи разгоняли его. Пройдя до половины нефа, он увидел лестницу, которая вела вниз. Он спустился и увидел, что попал в склеп. Каменные гробницы тонули во мраке, но центр склепа был освещён мягким жёлтым светом. Там, в центре, стояла эффигия: каменное надгробие, изображавшее лежавшую молодую деву с распущенными волосами, с венцом на голове и цветами в руках. У ног ее лежала маленькая собачка, а руки ее были сложены на груди.