-Мы бы и сегодня её упустили, если бы не Арно Ройден.
Я смотрела на Ройдена и просто кожей почувствовала, что он собой крайне недоволен. Надо думать! Убил постороннюю женщину, вину которой, если уж по-честному, надо было ещё доказать.
-Не сомневайтесь, госпожа целительница. Я знаю, что вашей магии противна всякая смерть, - говорил между тем Ликус, - но это именно та самая ведьма, которая убила уже нескольких наших детей. Вот и сегодня она похитила младенца и этот младенец… - тут Ликус прислушался, - он ещё жив. Только он в ней и вряд ли мы сможем спасти его.
-Он – в ней? – сказать, что я поразилась, ничего не сказать. – Это как? Она его что, съела? Проглотила? У не понимаю!
Господи, куда я попала? Место было жуткое, оборотни эти – тоже были жуткие, а теперь «младенец в ней». Да как такое вообще возможно???
Видимо, у меня было чрезвычайно красноречивое выражение лица, потому что Ройден подошел ко мне, взял меня за руку и отвёл в сторону.
-Даже не пытайся понять, - сказал он.
-Я и не пытаюсь! – нервно воскликнула я. – И никто в здравом уме этого не поймёт! Как это – младенец в ней? Она же не могла его в себя целиком запихнуть?
-Она его в себе спрятала. Есть такой род магии, - Ройден поморщился, - плохой магии… Он связан с продлением жизни и молодости для мага. Это запрещённое колдовство, но иногда некоторые маги решаются его практиковать.
-Поедание младенцев и купание в крови девственниц? – пробормотала я.
-Примерно, - Ройден внимательно на меня посмотрел. – У вас, в вашем мир, такое тоже практикуется?
-У нас чего только не практикуется… Но ты не уводи разговор в сторону, Ройден. Что теперь делать? Этого младенца ещё как-то можно спасти?
Ройден пожал плечами:
-Его можно извлечь, но… Это требует большой аккуратности, а оборотни в состоянии её только порвать на клочки.
-А ты?
-Я могу её сжечь, - Ройден растянул губы в жестокой улыбке. – Но это делу не поможет.
-Так…
Немного поразмыслив, я спросила:
-Поясни мне, как младенец мог оказаться внутри этой… этой дамы?
Ройден собрался с мыслями и, не глядя на меня, сказал:
-Есть такой обряд присвоения. Он проводится один раз и действует какое-то время. После него всякое живое существо, которое маг пожелает присвоить своему телу или своей сущности, станет частью мага. Для этого магу достаточно только взять его в руки. Достаточно обнять, скажем так. Происходит слияние.
-Но если происходит слияние, то они становятся единым целым?
-Да, но не сразу. В течении нескольких часов два тела ещё возможно разъединить. Потом – уже нет.
-Паразитство какое-то… фу, мерзость! – меня аж передёрнуло. – И ты думаешь, этого младенца можно спасти? Без магии, только отделив его физически? Найди его… в её теле? – ну и дрянь же эта магия…
Ройден внимательно посмотрел на меня:
-Не знаю. Я никогда не слышал, чтобы кто-то смог проделать такое.
-Так… - в который раз произнесла я.
Я потопталась на месте, потом подошла к оборотням, всё ещё в бессилии окружавшим мёртвое тело. Я шкурой чувствовала, что ещё чуть-чуть и их гнев выльется наружу и сдерживает их только осознание того, что этот неведомый младенец пока ещё жив. Кстати, как они это чувствуют? И тогда я открыла рот и сказала:
-Ликус, мне нужен острый тонкий, небольшой нож, вода, фартук, игла и нитки.
Ликус вздрогнул и посмотрел на меня.
-Ещё яркий свет и чистая белая рубашка.
-Что, госпожа? – оторопело переспросил он.
-Нож, - медленно повторила я, глядя на него, - небольшой, но острый, бадья с водой, ковш, фартук, иголка, нитка, свет и белая рубашка. И ассистент. – я покосилась на Ригана. – Риган, ты будешь мне помогать.
-Да, госпожа, - пробормотал тот и слегка пододвинулся ко мне.
-Что вы хотите делать? – тихо спросил Ройден.
-Хочу посмотреть, как эта ваша магия работает изнутри, - сухо ответила я. – И не тяните время, Ликус, - сказала я громче. – Если ваш младенец ещё жив, нам надо поторопиться.
В ответ на мои слова взвыла какая-то женщина, затем поднялась беготня и минут через пятнадцать рядом со мой было всё требуемое. Затруднение вызвал фартук. Оборотни не поняли, что это такое. Я объяснила, как могла и мне притащили какое-то подобие очень свободного сарафана, которое я накинула поверх своей одежды. Затем я сказала: