Весь день ловлю себя на том, что меня будто из крайности в крайность бросает. В какие-то моменты во мне просыпается та самая уверенная в себе и даже немного дерзкая восемнадцатилетняя Лана, как называли меня школьные друзья, но чаще во мне живёт спокойная, терпимая к окружающим и ровно дышащая к происходящему двадцатилетняя Светлана. Но в данный момент, при виде этого знающего себе цену красавчика, я вообще, сама не своя!
— А у него уже бизнес-план по открытию собственной клиники есть. — разрывает наше взаимное сверление глазами Виталий. — И бабла он солидно сколотил на открытие. — говорит таким разъясняющим тоном, будто эта информация общедоступна, а я только одна об этом не знаю.
— Точняк! Самых лучших он обещал пристроить на тёпленькие местечки. Так что старайся. — добавил рыжий парень. Как зовут, я не запомнила, но много раз слышала, как к нему обратились: «Рыжий».
— А мне не нужно тёпленькое. — меня вновь задевает навешиваемый на меня ярлык! После всего через что я прошла, меня путают с человеком, который жаждет материальных благ! — Я возвращалась на учёбу с самыми чистыми побуждениями. — сжимаю кулаки, прижимая к себе.
Давно я так из себя не выходила. Теперь, когда мои эмоции вернулись ко мне, они кажутся беспредельно яркими, захлёстывают лавиной, но сейчас...
Да, помню: смирение и не пускать злость в своё сердце. Но, как это контролировать, ведь я наверняка даже покраснела от обиды!
Уже и забыла, как это бывает, — настолько яркие эмоции! Вообще не помню, чтобы раньше испытывала подобное...
Умом понимаю, что это всё пустое, но всё внутри меня сопротивляется голосу разума! Будто огонь по венам течёт от этой несправедливости!
— Рыжий, прекращай девочку троллить. Новенькая уже пыхтит от злости. — одёргивает его Дима.
— Я хочу помогать людям, в обычной больнице, не делая между ними разницы, основанной на платёжеспособности. — решаю уточнить для ясности, потому что взгляд Кости мне по-прежнему не нравится. Будто подозревает меня в чём-то.
— Мать Тереза? — снисходительно усмехается Костя и некоторые его поддерживают.
— Костя... — это ему Кирилл, укоризненно.
— Даже не претендую. — знаю, сейчас я рискую стать изгоем в группе и когда-то бы это меня остановило, но… — Я лишь высказала свои причины выбора профессии. А наживаться на горе других, не по-христиански.
— Точно, Тереза... — прыскает Рыжий.
— Очередная тепличная девочка. — звонко цокает Костя, откидываясь на спинку стула.
— Такую из-под крылышка родителей выдерни, и она погибнет. — насмешливо подпевает Виталька.
Мне кажется, или эта дружная группа решила дружить против меня?
— Светка, снимай розовые очки. Чем быстрее, тем лучше для тебя. — вдруг беззлобно советует Костя. — Предки не всегда будут рядом.
Даже немного теряюсь от такой резкой перемены в парне.
А он прав. Я ведь и правда, после смерти родителей была уничтожена. Не выжила. И если бы не муж, я бы здесь сейчас не сидела. А если бы и сидела, то точно без эмоций и тем более, без желания жить.
— А ты прав. — обращаюсь к Косте. — Только потеряв всё, ты можешь решить для себя, насколько важно материальное, и важно ли оно вообще.
— И насколько оно важно для тебя? — Костя приподнимает бровь, но теперь уже заинтересованно, без намёка на издёвку.
— Для меня деньги, это лишь приятный бонус к тому, что я действительно хочу привнести в эту жизнь. В мире и без того куча всякой дряни. Неужели тебе не хочется привнести в неё добра, сострадания, к таким же, как и ты, людям? — Мимика Кости на этот раз ничего не выражает. — Нет? Мне жаль тебя, если твоя самоцель, лишь деньги.
— Света, давай вернёмся к этому разговору лет через пять. К тому времени ты наберёшься ума и будешь сама искать сострадания. Удивлюсь что с твоим подходом к жизни, тебе на подгузники детям денег будет хватать.
Да что они всё про детей?! Вот и соседка вчера привязалась с тем, что я молодая одинокая и... бездетная. Да и не только она. Даже интернет мне рекламу для молодых мамочек умудряется выдавать, хоть я на эту тему даже запросов никогда не делала.
Я и с соседкой вчера чуть не сорвалась. Так и хотелось крикнуть: «Ау! Мне всего двадцать!»
Да я ещё универ не закончила, чтобы о детях думать...
Поджимаю губы.
Костя, видимо, принимает мой жест как согласие с его весомыми аргументами и, пользуясь тем, что сидит рядом, по-отечески треплет меня по голове.
— А парень у тебя есть, Тереза? — вдруг переводит разговор Дима, выглядывая из-за Кирилла, сидящего от меня с другой стороны.
— А это здесь при чём? — даже теряюсь.
— В группе, где на всех парней по статистике приходиться только четыре девчонки, — это довольно животрепещущий вопрос.
На меня с ожиданием уставилась мужская часть группы. Причём внимательно так, с интересом.
Девочки, сидящие наискосок от меня: Наташа и Алина, лишь лукаво переглядываются, наслаждаясь моей мимолётной растерянностью.
— У меня есть муж. Так что животрепещущий вопрос закрыт! — отвечаю твёрдо.
В ответ разочарованный гул мужских голосов. Можно подумать всю жизнь только меня и ждали, а я, такая жестокая, сейчас всем сразу отказала!
— А кольца на пальце нет. — «подловил» меня Кирилл.
— Есть люди, которые не приемлют традиционную символику. Мой муж из их числа. — и даже не соврала.
— Ну вот. — расстраивается Дима. — только встречаешь девчонку, с которой не против замутить, а она уже замужем! –— Такое чувство, что вас со школьной скамьи расхватывают.
— Димон, не ты ли ещё летом вещал, что отношения не для тебя? — подлавливает его Алина и группа поддерживает её дружным галдежом.
— А теперь и на подгузники со стипендии готов откладывать, чтобы даме сердца материально помочь. — ржёт Виталька.
— Ладно-ладно, раскусили! — примирительно поднимает руки. — Ну согласитесь, наша Светка — такая милашка! Ещё и смущается вкусно, словно монашка, на невинные провокации. Я б реально с ней замутил.
Вздрагиваю, потому что мне показалось, что от Виталика отделилась тёмная тень. Смотрю во все глаза, даже потёрла. Но..., наверное, действительно показалось.
Освещение здесь приглушённое, рассчитанное на доверительную беседу. Да и несколько различных источников света могут повлиять.
— А где ещё одна девушка из вашей группы? — собравшись с мыслями, спрашиваю, обращаясь к девочкам.
— Из нашей. — тут же поправляет меня улыбчивый Кирилл.
— Из нашей. — повторяю.
— Ира? Она одна из тех, для кого материальные блага имеют жизненно важное значение. Поэтому от нас она сбежала на работу. — косясь на Костю, объясняет Виталик.
— Она у нас трудоголик. Редко с нами собирается. — добавляет Наташа. — Но подруга она хорошая.
— Кстати, Димон и её обработать пытался, но она его отшила. — улыбается мне Алина.
— Русь, а ты что сегодня такой молчаливый? Обычно тебя не заткнёшь. Мы про Ирку если не слышал, говорим.
— Оставь меня старуха, я в печали. — вздыхает он.
— Реально есть повод. Батяня у него кредитку конфисковал. — делиться новостью Рыжий.
— Я б на месте твоего отца давно это сделал. — вдруг добавляет некоторое время молчавший Костя.
— Вы только перед новенькой меня не стебайте, Оки?! — обращается Руслан к пацанам.
— А что? Человек в коллектив вливается. Всё равно рано или поздно услышит, что ты за один год двум крутым тачкам краш-тест устроил. — довольно лыбиться Виталий.
— Я уж подумала, что ты на что-то нехорошее, например, на азартные игры подсел. — говорю Руслану.
Выдыхаю. Благодаря некоторым моими соседям, я прекрасно знаю, куда и как спускаются целые состояния, и, в общем-то, тоже считаю, что отец Руслана поступил правильно.
— По сравнению с тачками, там уже мелочи. — добавляет Виталий, тут же получив увесистый подзатыльник от самого Руса.
— Ты просто завидуешь, что у тебя самого нет возможности разбить такую тачку! — хмыкает Наташка, защищая Руслана.