Для нас главное сейчас спуститься с узкой лестницы. Вывести плененных сетью стражей и попытаться сжечь ее драконьим пламенем. Только на открытом пространстве у нас есть шанс.
Нас ждут у основания лестницы. Темных магов раза в два меньше, чем нас, но на лестнице нет места для маневра.
Я прыгаю с балюстрады на ходу обнажая меч. Часть драконов следует моему примеру.
Темные маги готовы к нападению. За их спинами стража, вооруженная острыми пиками. Прекрасное оружие, чтобы повредить кожистые перепонки драконьих крыльев. Я узнаю главу стражи. Мы смотрим друг другу в глаза, и я вливаю всю ярость в свой голос:
— Опусти меч…, не смей поднимать его против истинного властителя замка!
Глава стражи колеблется, опускает глаза, не в силах выдержать мой взгляд. Кажется, еще мгновенье и он подчинится.
— Рейнглиф, драконам нет места в этом мире.
Из-за спин стражников появляется Вирджел. Его фигура обтянута в великолепный доспех, чью гладкую, словно зеркало, поверхность пронзают язычки пламени.
— Убирайтесь или умрите, — его голос зловещим эхом отражается от стен зала.
Я поднимаю свой меч.
Все превращается в беспрерывный круговорот. Режь, коли, уклоняйся. В какой-то момент строй черных магов дрогнул. Сайрус, самый младший из драконов, принял свою вторую сущность и щедро топит все окружающее пространство в пламени. Еще шаг вперед и мой клинок настигает чье-то горло, рубит по запястью руки, сжимающей меч, находит незащищенное латами бедро.
Все кажется, еще чуть-чуть и мы победим. Мне хочется немного передышки. Добраться до открытого пространства и обратиться драконом. Испепелить все вокруг огнем. У магов темные клинки, от которых мой меч плавится, но я держу его в руках, пока от него есть хоть какой-то толк. Потом в моих руках остается только эфес, а сталь разбивается на мелкие осколки столкнувшись с темным клинком. Я отскочил, крутанулся на месте. Быстро нагнулся, выдирая меч из чьих-то мертвых рук. Все пространство усыпано телами. Воздух пронзает полный боли вопль дракона. Я вижу, как он валится на бок, а его грудь пронзает острие копья.
— Хватит, Рейнглиф, ты остался один, — кричит мне Вирджел.
Я оглядываюсь.
Все пространство вокруг меня усыпано мертвыми телами. Драконы, маги, простые люди из стражи.
Вирджел стоит напротив меня. Его меч направлен мне в грудь.
— Я готов отпустить тебя, — Вирджел усмехается, — по старой дружбе. Или ты предпочтешь умереть?
— Ты знаешь, я не могу вернуться. Но у меня еще хватит сил отнять жизнь у тебя.
— Какие вы, драконы, упрямые. Я тебе жизнь дарю, — смеется Вирджел, — хватит смертей на сегодня.
— С чего это ты такой щедрый? — обнажаю я зубы в оскале. Сильнее сжимаю рукоятку меча, готовый бросится в бой.
— Кое-кто просил сохранить тебе жизнь. Она рядом. Ты же хочешь узнать, кто это?
— Аня? — у меня перехватило дыхание от мысли, что я сейчас увижу ее, — она здесь?
Вместо ответа в оглушающей тишине раздался легкий шелест приближающихся шагов.
24. Аня
Я все же не ожидала этого. Не верила, что окажусь дома. Разложенный диван, застеленный одеялом, казалось еще хранит тепло тела Рея. В прозрачном стакане на столе вода совсем черная, впитавшая темную магию от смертоносных капель тьмы.
Я нахожу телефон и заглядываю в календарь. Прошел лишь один день. Один день — как месяц. Возможно немного больше. В этом мире меня не относит далеко течением времени. Это хорошо, иначе совершенно не представляю, как смогу объяснить свое исчезновение.
Пропущенный звонок от родителей. Я смотрю на телефон пустым взглядом, все еще силясь прийти в себя.
Машинально нажимаю кнопку вызова.
— Аня, с тобой все в порядке? — слышу я мамин обеспокоенный голос.
— Да. Все хорошо, — бодро отвечаю я, — можно, я приеду к вам на дачу? Поживу немного.
— А как же на работе. Отпустят?
— На работе? Попрошу несколько дней отпуска. Мама, я так соскучилась!
Я закусила губу, боялась, что голос выдаст мое тоскливое настроение.
— Мы с папой сами заедем. Как раз завтра в город собирались. Да и голос твой мне не нравится, — добавляет мама после небольшого раздумья.
— Хорошо, — выдавливаю я.
От мамы я никогда ничего не могла скрыть.
От Антона несколько сообщений.
«Почему не отвечаешь?»
«У тебя появился другой?»
Я невольно хмыкаю и быстро набиваю ответ:
«Да».
Пусть это уже и не совсем правда.
Я быстро встаю под обжигающие струи воды в душе. Скоблю мочалкой тело.
Смотрю на свою ладонь с четким отпечатком истинности и сжимаю ее в кулак. Со всей силой бью в стену. Еще и еще. Пока кулак не начинает пульсировать тупой болью. После даю себе волю, согнувшись в коленях на холодном полу, судорожно разрыдаться.
Мама приезжает с самого утра. Открывает дверь своим ключом. После заходит в комнату, раздвигает занавески и приоткрывает окно, впуская свежий воздух. Склоняется надо мной, замотанной, как в кокон в одеяло и кладет свою прохладную руку мне на лоб.
— Что с тобой? Ты заболела?
— Нет, — шепчу я одними губами, — не волнуйся. Со мной все хорошо.
— Не обманывай меня, — мама качает головой, — с Антоном поругались?
— Мы расстались, но я сама захотела.
— Я сейчас заварю чай, и ты мне все расскажешь, — вздыхает мама и уходит на кухню.
Вскоре по квартире разливается душистый аромат свежезаваренного чая.
Я заставляю себя встать с дивана и нацепив на губы беззаботную улыбку иду на кухню.
Мы молча пьем чай из разноцветных кружек, и мама не сводит с меня глаз, словно подмечая все изменения, что произошли со мною за эти месяцы.
— Ты похудела. И словно стала взрослее, — заключает мама.
— В каком смысле? Неужели постарела? — пытаюсь я все свести к шутке.
— Нет, конечно, — мама смеется, — скорее помудрела. Взгляд такой серьезный, даже колючий немного. У тебя точно все в порядке? Ничего не хочешь мне рассказать?
Теперь уже голос у мамы обеспокоенный, а взгляд внимательный. Мне не уютно под этим взглядом, и кажется, что она читает меня как раскрытую книгу.
— Я встретила другого мужчину. Поэтому рассталась с Антоном. Но мы не можем быть вместе. Это просто невозможно!
Мой голос сорвался на фальцет, и я прикрыла рот ладошкой. Истерику при маме закатывать совсем не хотелось.
— Кто он? — совершенно спокойно спрашивает мама.
— Дракон, — нервно хихикаю я.
Мама смотрит строго, а я добавляю:
— Иностранец. Живет далеко отсюда. Познакомились в интернете. Виделись пару раз. Он приезжал сюда. Остаться не может. А я не могу уехать с ним.
Мама хмурится и смотрит недоверчиво.
— Мы действительно не можем быть вместе. Все очень сложно. Не спрашивай меня больше ни о чем.
— Хорошо, — вздыхает мама.
Мы еще немного болтаем о всяких мелочах. Все это позволяет мне развеяться и не вспоминать о Рее. Но когда мама уходит я беспомощно валюсь на диван и заливаю слезами подушку. Меня глушит тоска и безысходность.
Я валяюсь целый день на диване, не имея сил встать и приготовить себе поесть. Да и аппетита нет. Понимаю, что так продолжаться не может. Я просто не выдержу долго. Сойду сума от этой боли в сердце. Может быть все дело в метке? Избавлюсь от нее и жизнь заиграет новыми красками.
Я тупо смотрю на свою ладонь. Провожу кончиком пальца по спиральному завитку метки. Интересно, Рей чувствует боль и тоску также, как и я? Скучает по мне или забыл в объятиях прекрасной драконицы?
Я зажигаю спичку и подношу яркий огонек пламени к ладони. Мгновение и кожу охватывает боль. Я терплю, стиснув зубы. Провожу пламенем по всему завитку. Потом гашу спичку и дую на ладонь. Легкий запах дыма и паленой кожи. Больно. Но теперь не только душевно, но и физически. Выжечь метку пламенем явно плохая идея.
На следующее утро продолжаю безвольно лежать на диване. В голове, как молотом, стучит имя Рей. Если было бы возможно, я тотчас помчалась к нему. Вернулась в нашу коморку, полола с утра и до вечера грядки, лишь бы потом тонуть в его объятьях, слышать, как губы Рея шепчут мое имя, прежде чем прикоснуться к моим губам.