– И часто твой брат уходит без телефона и бумажника? – Эмили помахала перед лицом девушки черным портмоне и сотовым.
– Где ты их нашла?! – недоуменно осведомилась Дебора. Без денег ее брат точно бы никуда не отправился. Он любил кичиться своим статусом и финансовым положением.
– В одной из комнат.
– Его убили!!! – внезапно запричитала блондинка, театрально схватившись за голову. – Бедный мой братик валяется, наверно, в какой-нибудь канаве или на свалке!!! А может, его расчленили или сожгли?!
Эмили безнадежно покачала головой, глядя на стенания Деборы, и не дожидаясь финала спектакля, который мог затянуться, отвесила блондинке звонкую пощечину. Мисс Симмонс тут же прекратила причитать, удивленно захлопав накладными ресницами.
– Успокоилась? – голос Эмили был лишен всяких эмоций. – Будем надеяться, что Фил жив! Я подозреваю, что он угодил в лапыв редкостного негодяя.
– Это похищение? Что нам делать?! Куда идти? В полицию? А вдруг похитители потребуют миллион? У меня таких денег – нет! – закудахтала Дебора.
Мисс Хэйвуд, тяжело вздохнув, вновь отвесила блондинке оплеуху. Дебора, потирая щеку, обиженно промямлила:
– Хватит меня бить, мне же больно.
– Перестань впадать в безумие!
Дебора, всхлипнув, кивнула.
– Сейчас ты возьмешь себя в руки и вместо шопинга отправишься со мной в редакцию. Мне нужно кое о чем потолковать с мистером Барреттом, – приказной тон Эмили лишил блондинку выбора.
Лос-Анджелес просыпался. Автомобили заполняли автомагистрали; на улицах с каждой минутой становилось все больше прохожих, спешащих в офисы, киностудии, магазины и кафе. Пляж Санта-Моники наводнился бегунами, собачниками и компаниями молодых людей, возвращающихся с ночных гуляний.
Под пирсом, почти у кромки воды, пряталось сооружение из старых досок и картона, скрытое от чужих глаз. Убогое жилище для обычного человека, но хоромы для бездомного!
Два человека сидели на песке рядом с импровизированным домом и любовались океаном, который в это ясное утро был на удивление спокоен. Джинн задумчиво следил за юркими чайками, парящими над волнами, а взгляд старика устремился к горизонту, где первые лучи солнца бриллиантовыми осколками отражались от поверхности воды.
– Ты счастлив, несмотря на нужду? – прервал затянувшуюся паузу Джинн.
Старик усмехнулся, не отрывая взгляд от марины.
– Почему же я должен быть несчастным? У меня есть дом! Да, он не из камня, и живи я на Аляске, то, вероятно, мне было бы в разы хуже. Но я в Калифорнии! Здесь солнце почти круглый год. И моя усадьба вполне комфортна для сна, а если непогода, то могу переночевать и в приюте. Я – счастлив! Я каждый день любуюсь океаном. Нередко вижу высокомерных и не очень голливудских звезд, которые порой настолько щедры, что могут обеспечить меня едой и выпивкой на месяц. Я безмерно счастлив! Я не зависим от системы. Я абсолютно свободный человек! Ты подумаешь, что я чокнутый, раз добровольно отказался от комфортной жизни, но это не так. Здесь, на берегу водного гиганта, я ощущаю себя самым богатым и счастливым человеком. Это все, – старик повел рукой, – принадлежит мне! И никто! Ни боги, ни правительство, ни инопланетные расы не смогут это у меня отнять. Я счастлив быть частью этого мира!
Волшебник горько усмехнулся.
– Мне бы твой оптимизм, старик.
– В мире нет ничего такого, что нельзя было бы изменить. Только смерть. Однако она, как исключение из правил. Но даже неминуемую гибель можно оттянуть, если знаешь лазейки.
Джинн рассмеялся.
– Смерть меня не пугает. Есть вещи куда страшнее.
– О, в этом безумном мире есть шанс отыскать лекарство от всех недугов! – улыбнулся старик. – Главное, правильно подобрать ингредиенты!
– Предлагаешь мне сходить к врачу за рецептом и в аптеку?
Старик похлопал волшебника по плечу, а затем ткнул пальцем в его широкую грудь. В то место, где бьется сердце.
– Здесь скрыты все ингредиенты, а не на аптечных полках: магические составные для простых снадобий, способных унять боль, изгнать тоску, исцелить ненависть, разрушить страх. Отыщешь их – и тогда никакая хворь тебе не страшна!
Волшебник тяжело вздохнул. Чувства! Об этом толкует старик. Чувства, что способны стать чудесным исцелением или вечными муками. Выбор всегда остается за человеком. Джинн предпочел бы избавиться от гнили внутри себя – наследия детей Амала. Но он догадывался, что в его случае ждать чудо глупо. Божественные весы не точны, и легко ошибиться в дозе.