— Ладно, — вздыхаю, — до бала у нас еще есть один день на подготовку.
Мы идем к машине и я отвожу Марфу домой. Всю дорогу она вертит головой. И улыбается. А я периодически теряю из виду дорогу, поглядывая на девушку, что рядом сидит. Неожиданно ловлю себя на мысли, что любуюсь ей. Не, она не стала писанной красавицей из сказок, но такая милая, непосредственная. Настоящая.
Торможу у ее подъезда и говорю:
— Завтра за тобой заеду, утром, будь готова.
— Спасибо тебе большое, — не убирает она улыбки с лица, — ты настоящий Фей. Мне даже не верится… ой, я ж денег тебе должна! — она лезет в сумку. — Сколько там?
— Забей, Марфа Васильевна, — отвечаю, понимая, что таких денег у Марфы просто нет. А от меня ничего не убудит, — считай это подарком.
Она хмурится.
— Но платье тогда завтра покупаю я сама, — выдает. И я не спорю. Пусть думает так. У меня есть дар убеждения. И ни одна нормальная девчонка никогда не откажется от пары шмоток в подарок.
— До завтра, — произношу я и нагибаюсь к Марфе, касаясь ножек своей пассажирки, чтобы открыть ее дверь. А девушка вдруг дергается, как от удара, господи, подумала, что я поцеловать ее хочу? Марфа резво покидает машину и закрывает за собой дверь. А я смотрю ей вслед, трогая на лице след. У подъездной двери Марфа оборачивается и машет мне рукой.
Давлю на газ и уже через двадцать минут оказываюсь у себя дома. Наливаю себе пива в стакан и плюхаюсь на диван, неожиданно вспоминая зелёные глаза и луцезарную улыбку девушки. Странные у меня эмоции сейчас, очень странные. На душе так радостно. Наверно все из-за того, что делать приятно другому человеку это, оказывается, так здорово.
Когда я уже собираюсь лечь спать у меня звонит телефон. Славка, блин. Снимаю трубку и после стандартного приветствия, слышу вопрос друга:
— Ну как там твоя мышь?
— Все меньше на нее похожа.
— В смысле?
— В прямом. На балу в честь восьмого марта ты ее не узнаешь.
— Только не смей подсунуть другую девчонку, — фыркает Славка и прощается. А я ложусь спать.
Утром спешу к Марфе. Заранее жду очень длинного и сложного дня. Потому как у девушки явно отсутствует вкус и сегодня нам надо не только ее одеть, но и привить чувство стиля.
Марфа открывает дверь уже одетой и причесанной. К удивлению своему подмечаю, что привычный пучок на голове девушка делать не стала. Волосы распущенные, лежат лёгкой волной по плечам. Вместо свитера и юбки — платье. До колен, вязанное, непонятного коричневого цвета, но зато приталенное, фигуру хоть видно. Ну и очки Марфа тоже надевать не стала. Вон, даже ресницы накрасила, отчего взгляд у девушки открытый и глаза кажутся больше.
— Отлично выглядишь, — улыбаюсь я. — Готова пошопиться?
— Боюсь, что не получится, — вздыхает она, надевая сапоги.
— Почему это?
— Утром позвонили и на кафедру вызвали.
— Ты ж сказала, что у тебя каникулы, — хмурюсь я.
— Вызывают, значит надо, — она снимает пальто с вешалки.
— Подожди, ты обязана ехать или просто всегда делаешь то, что тебе говорят?
Марфа замирает на секунду, надев всего один рукав пальто, и внимательно на меня смотрит.
— Не обязана, — выдает она задумчиво и опускается пятой точкой на пуфик. Морщит идеальные теперь бровки, думает. А я выдаю то, что в голову пришло:
— Мне вот кажется, что они там на тебе ездят. Потому что ты добрая и, видимо, безотказная.
— Безотказная, — кивает она, вдруг резко встает и надевает второй рукав, — тем более надо ехать.
— Не понял.
— Давно пора начать говорить “нет”. И делать это лучше в лицо, — уверено произносит Марфа.
Ух ты! А она начинает мне реально нравится!
Явно перемены для нее пошли на пользу.
— Хорошо, я тебя отвезу. А потом по магазинам, — произношу я и Марфа со мной соглашается. Берет сумку и ключи и мы выходим из квартиры.
Глава 7
“А Иван прав”, — звучит голос сознания в голове.
“Реально прав”, — отзывается подсознание.
И впервые они не противоречат друг другу. Меня это даже в ступор вгоняет. Потому что я наконец осознаю — а ведь все, начиная с коллег-аспирантов, заканчивая завкафедрой, на мне, реально, ездят! Я ж правда, безотказная! Провести лекцию вместо опохмелившегося Гавриила Семеныча — Марфа. Метнуться в архив, потому что Софочка на каблуках — Марфа. Организовать праздник в честь дня рождения коллег — тоже Марфа (а меня, между прочим, ни разу так и не поздравили). Остаться после лекций, чтобы убраться на кафедре — тоже я! Одинокая же, незамужняя! Даже кот меня дома не ждет, потому что никого у меня нет…
Нет, все, хватит!
О чем бы меня не попросили — за просто так делать ничего больше не буду. Пусть раскидывают задания и по другим аспирантам.
Об этом обо всем я рассуждаю, пока Ивае везёт меня в институт. И решительность я свою не теряю, даже когда вхожу в здание. Иван, кстати, идет вместе со мной.
На проходной уже давно знакомый охранник не сразу нас пропускает. Приходится даже документы достать. Хорошо, что я их из сумочки не выложила.
— Простите, Марфа Васильевна, не признал, — улыбается охранник Саша, — хорошо выглядите.
— Спасибо, — смущённо киваю я. А приятно, оказывается, слышать комплименты.
У кабинета завкафедры на своем рабочем месте сидит Люська. И она явно скучает. Было бы здесь окно — она бы точно считала ворон.
— Привет, — говорю я ей и вижу удивлённый взгляд в ответ, — чего Анатольевич от меня хотел, не знаешь?
— Марфа, ты что ли? — ахает подруга. — Ну ты, блин, изменилась, — здесь подруга замечает Ивана и смотрит на него еще более удивлённей, чем на меня: — Здрастье, я Людмила.
— Иван, очень приятно, — кивает мой Фей.
— А как мне, — Люська расплывается в улыбке и начинает наматывать на палец завитый и залаченный локон волос. Ну все, включает подруга свое обаяние. Иван, считай, попал. И когда я выйду из кабинета — Люська его уже точно охомутает. Хватка у нее цепкая. А грудь большая, из выреза уже буквально вываливается. У меня не такая. Далеко не такая.
“Дурак, если поведется”.
“Жаль, если поведётся”…
— Олег Анатольевич, тут к вам Романова, — сообщает подруга начальнику по переговорному устройству, не сводя глаз с моего спутника. И мы тут же слышим громкий ответ:
— Пусть заходит.
Снимаю пальто, отдаю его и сумку Ивану.
Поправляю подол платья и открываю дверь в кабинет. Спокойным, размеренным шагом вхожу, ловя на себе странный взгляд начальника.
— Романова, а чего это ты похорошела так? Собралась куда? — вместо приветствия, интересуется завкафедры.
— Нет, так теперь я буду выглядеть всегда.
— Нашла себе кого? — он все не унимается, и не улыбается, а хмурится.
— Все может быть, — загадочно отвечаю я и присаживаясь на стул.
Олег Анатольевич водит слегка испуганным взглядом по моему лицу и вжруг выдает:
— Чтоб никакого мне декрета, поняла?
— Это как получится, — пржимаю я плечами. — Зачем вызывали?
Странно, но я чувствую себя как никогда уверенной. Словно крылья, которые давно прятала, расправила. Отчего и спинку хочется держать прямо и все время улыбаться.
— Завтра у нас плановая открытая лекция в Ботаническом саду, — произносит Анатольевич.
— Прекрасно, — киваю я.
— Вот тебе список студентов, которые должны явиться, а вот тема лекции, — завкафедры кладет передо мной на стол два листа бумаги, — успеешь за сегодня подготовиться, а завтра в семь часов утра…
— Стойте, — перебиваю я его, — вы сказали, что лекция плановая, так почему о ней я узнаю только сейчас?
— Потому что вести ее должен был Гавриил Семенович. Но он не сможет.
— Почему?
— Хм… — хмурится завкафедры. — Он… заболел.
Здесь хмуриться начинаю я. Потому что предполагаю чем именно он может заболеть, раз уж сегодня у его жены день рождения. Помню я, он каждый год так.
— Очень жаль, что он заболел, — с усмешкой отвечаю я, — и я тоже не смогу провести лекцию.