— Видела?
— Миш, я только вижу, что твои девицы сами вокруг пацанов вьются.
«Наверное тоже мадам Пупкину читали».
Мишка был коренастым, невысокого росточка, но с мощными плечами и развитым торсом. Широкое лицо с приятной округлостью щек, крупный нос, большие синие как небо глаза и мягкая добродушная улыбка. Обликом он напоминал плюшевого медвежонка, которого хотелось тискать и гладить. Вот только эти финтифлюшки играться с медвежонком не хотели, им с серым волком как той Красной Шапочке по лесу шастать веселее.
— Насть, уведи ты его куда-нибудь, там что-нибудь из сарая достать или прибить чего, дуэль словесную устрой, как вы всегда друг друга подкалывали. Он отвлечется, а я возле нее покручусь.
— Возле Светы?
— Сдалась мне твоя Света. Возле Ирины, конечно, — Мишка опять тяжело вздохнул, будто пронес с километр мешок картошки.
— Нет, знаешь, я конфеты с орехами люблю, так что сам, — хмыкнула Настя, опять открывая книгу.
— Да я и две коробки купить могу. Насть, только на тебя надежда.
— Я тут при чем?
Мишка умоляюще смотрел своими небесными глазищами.
— Ладно. Попробую, но Света лучше.
— Это ты Ирине завидуешь, она вон какая красивая, — парень вздохнул в третий раз. Нет мешков с картошкой было два.
«Ох, лопушок ты, Мишенька, да если я сейчас в глазки твои посмотрю, как эта мадам Пупкина советует, да еще в щечку поцелую, а потом убегу, смущенно краснея, пойдешь ты меня по всей даче искать и про Ирку свою позабудешь. Еще с цветочками за мной бегать станешь и кричать, кто здесь самая красивая. Но не волнуйся, так жестоко я поступать не стану. Я ведь психолог, а у психолога, как у врача главный принцип: „Не навреди“. Так, что пошли твою Ирку окучивать. Заодно от Коленьки ее оттащим, от греха подальше».
— Насть, ну чего идем?
— Идем.
— А что мы все мясо и мясо, может уху сварим? — огорошила Настя парней.
— А рыба где? — Колька с подозрением глянул на сестру, он-то прекрасно знал, что Настька уху на дух не переносила.
— Наловлю сейчас, в сарае удочка есть.
— Да ну? — удивленно вскинул голову Ванька. — С какого конца удочку держать хоть знаешь?
— Разберусь, не реактивный двигатель. Сейчас червей накопаю.
— Я тебе сам накопаю и с тобой пойду ловить, а то рыбина на дно утянет. Коль, у тебя сапоги резиновые есть?
Колька понимающе хмыкнул. «Думает, я дембеля клею. Ха-ха!»
— Да ничего вы не поймаете, — вмешался подошедший Серега. — Сейчас клева нет, утром надо было.
— Ничего, пусть побалуются, а вдруг, — забеспокоился Мишка.
— Да пусть идут. Уклейка в ухе тоже дело, — поддакнул Колька.
«Вот сводник, еще подмигивает».
— А можно и мы с вами, — робко попросила Света, — просто у воды постоять?
— Ой, да. На речке сто лет не была, — подалась вперед и королева.
В глазах Мишки мелькнула паника. «Спокойно, Мишаня, все под контролем».
— Девчонки, апрель месяц. Там грязищи по уши, — Настя обворожительно улыбнулась. — У меня сапоги резиновые есть, Ванька Колины возьмет, а вы? Кроссовочки-то беленькие, — и чтобы переломить окончательно сопротивление добавила, — да не бойтесь, мы целоваться не будем, верну вам кавалера в целости и сохранности.
— Как знать, — ляпнул Колька.
«Вот чего-чего, а такой подлянки я от родного братца не ожидала».
— Да какое там целоваться, загоняет меня на посылках эта рыбачка, — Ванька слегка подтолкнул Настю под бок, — как начнет щук и окуней таскать, замучусь в садок складывать. Мелочь, ты садок взяла?
— У меня консервная баночка есть, я реалистка.
2.2
Уже несколько минут Настя боролась с червяком. Сначала пальцы никак не хотели брать эту скользкую извивающуюся гадость, и только под насмешливым взглядом Ваньки, пересилив себя, рыбачка все же ухватила животинку за хвост или голову (кто у них ползучих разберет). Но и в руке жизнелюбивый червяк крутился как мог, не желая насаживаться на крючок. Настя боролась с желанием с визгом откинуть наживку подальше в камыши.
Ванька, расстелив куртку грелся на солнышке, сквозь полуприкрытые ресницы наблюдая за мучениями неумехи.
— Насть, а почему ты никогда о помощи не просишь?
— А умный и без просьб сам догадается помочь.
— А, ну-ну, — он откинулся на спину и закрыл глаза.
«И без тебя обойдусь. Да и рыба здесь ты, а не та, что в речке. Лежи и не дергайся».
Перегнув червяка пополам, она все же исхитрилась продырявить ему бок. «Ну, вот, можно забрасывать».
— Дай сюда, — незаметно подкравшийся Ванька вырвал у нее удочку из рук. — Весь червяк не нужен, оторвать надо немного.
— Живого рвать? — ахнула Настя. — Не хочу я рыбачить, как-то расхотелось.
— А как же рыба?
— Обойдемся.
— Иди на куртку садись. Я сам.
Ванька поколдовал над червяком, плюнул на наживку и закинул леску. Не прошло и минуты, как резким движением он вытащил рыбку с мизинчик.
— Отпустим? — прищурил он правый глаз.
— Нет. Лови еще.
— Гляди как, червяка ей было жалко, а рыбешку нет.
— Мы с ним подружились, а эту рыбину я в первый раз вижу.
— Куда бросать?
— Так вот же ведро, — Настя протянула пластиковое ведерко.
— А говорила, с консервной банкой идешь, аппетиты-то растут. Ой, у тебя тут книжка какая-то лежит.
— Это мое! — Настя так поспешно рванула к ведру, что споткнулась и чуть не упала. «И зачем я ее с собой потащила?»
— «Как его завоевать? Пошаговая инструкция». Ни фига себе! — Ванька вертел брошюрку мадам Пупкиной, от алого сердце рябило в глазах.
— Отдай! — Настя попыталась вырвать книгу, но парень поднял ее высоко над головой. Теперь даже в прыжке дотянуться со среднестатистическим метр семьдесят до его метра восемьдесят шесть было невозможно.
Ванька откинул удочку, открыл книгу, продолжая ее держать на недоступной для Насти высоте и громко на распев начал читать:
— «Содержание. Обрати на меня внимание. Тонкости первого свидания. Первый поцелуй. Если дойдет до». Не понял? До чего должно дойти? Мелочь, не знаешь, до чего там доходит?
— Отдай, мне по учебе нужно? — Настя продолжала безнадежные попытки дотянуться до злополучной книжки. Щеки горели огнем.
— А что у нас на психфаке отделение свах открыли? Очень даже перспективно, деньги лопатой загребать будешь.
Настя перестала подпрыгивать и, обиженно поджав губы, отошла в сторону.
— «Знакомство с его мамой. Психотипы будущей свекрови», — продолжал читать Ванька, подпитываясь энергией от тихого девичьего психа. — А, Настюха, я понял, ты жениха себе никак не можешь найти. Переживаешь, что в девках засидишься?
Настя смотрела на воду, всем видом пытаясь показать равнодушие.
— Да не переживай, — он протянул, наконец, ей книжку, — я, так уж и быть, женюсь на тебе.
«Опять эта дурацкая шутка!»
— Спасибо, мне не нужно, — она швырнула мадам Пупкину обратно в ведро. Легкий ветерок подхватил растрепавшиеся белокурые пряди, Настя убрала непокорные волосы с лица. И Ванька оказался совсем близко, он пытался поймать ее взгляд.
— Почему? — и нет насмешки, и хитрые глаза лезут в душу, куда-то глубоко-глубоко.
— Я если и соберусь когда-нибудь замуж, то по большой любви, а по-другому мне не нужно.
— А со мной… по большой любви разве не может быть? — и голос такой робкий, нежный, обволакивающий.
«Ну, уж нет. Снова я на эти грабли наступать не буду, второго раза я просто не выдержу, сломаюсь».
— Нет, ты любить не умеешь. Тебе этот орган толстозадая Даша когда-то ампутировала.
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — у Ваньки был вид, словно ему дали пощечину. — Ладно, пойду, все что движется, трахать.
Он резким жестом подобрал куртку и зашагал прочь.
Настя рыдала отчаянно, со стоном, уткнувшись лицом в мокрые от слез ладони. Ветер напрасно пытался ее успокоить, ласково поглаживая по склоненной головке. «Я все правильно сделала, все правильно. Он мне не нужен, я ему не нужна. Разве так в любви признаются, с подколами, посмеиваясь? Одолжение он мне делает, расщедрился… Принесла его нелегкая. Как хорошо раньше было, в армию на два года забирали. Еще бы год спокойненько жила». И опять горькие рыдания. Маленькая рыбешка летит в воду, для нее рыбалка закончилась легким стрессом, а для Насти? «Я правильно сделала».