В таком странном положении мы и поднимается в лифте, проходя мимо вежливого и улыбчивого консъержа. Подходим к двери с золотыми цифрами, обозначающими номер квартиры, 170, и Кирилл ставит меня на пол, а сам достает ключ карту. Пикает ею около замка и пропускает меня внутрь квартиры.
Я удивленно озираюсь вокруг, отмечая про себя тот факт, что с деньгами у парня определенно все хорошо. Мнусь около входа, пока Кирилл опускается передо мной на корточки и к моему удивлению сперва снимает свою обувь, после чего осторожно касаясь моих лодыжек шершавыми пальцами, развязывает мои кроссовки и приподнимая мою ногу невысоко, снимает обувь с моей ноги. Я стою рядом. Зачарованно наблюдаю за его действиями.
Он медленно поднимается, ни на минуту не отводя от моего лица своего горящего взгляда. Я смущаюсь и опускаю глаза вниз, на ламинат. Чувствую как он встает рядом со мной, подцепляет мой подбородок рукой, и фокусируя взгляд на губах, осторожно касается моих губ своими губами.
Это зрелище такое завораживающее, что я не могу пошевелиться. Зачарованно слежу за его действиями, но сама не собираюсь отвечать на его поцелуй. Нет. Он может быть хоть супернежным со мной, для меня это не значит ровным счетом ничего. Но поскольку он сильнее меня, я не сопротивляюсь и даю ему делать со мной практически все что ему захочется.
У меня нет защитников. И такой зверь как Кремень это отлично понимает и активно использует.
— Хочу тебя…. - рычит, запуская руки под мою футболку. Эта фраза кажется мне пугающей, точно также как и вся эта ситуация в целом. Я никогда этого не приму. Но меня похоже никто не собирается спрашивать. Он делает только то что хочет.
— До боли хочу тебя, Таня.
Я понимаю, что не смогу ничего сделать. Стараюсь отстраниться от мыслей о настоящем и грядущем сексе, которого похоже, опять не избежать. Уношусь сознанием куда-то в другое место. Я вроде и здесь, но меня вроде как нету.
У меня создалось ощущение, что новой целью парня стала необходимость вызвать у меня ответное желание. Все его действия стали отличаться некой мягкостью и нежностью. Неторопливые и ласковые. Как полет мотылька. Никаких резких движений.
Он аккуратно освобождает меня от одежды, каждый раз зацеловывая каждый сантиметр кожи, который при этом становился обнаженным. Особое внимание он уделяет груди и лицу. Он мягко касается губами ореол сосков, долго и мучительно катает их языком, заставляя сжиматься и стать чувствительнее. Припадает к лицу и шее, к ключицам и подрагивающему от холода и новых ощущений животику.
Я стою перед ним абсолютно голая, отстраненно перематывая в голове недавно пересмотренный фильм, а он целует и ласкает кожу, мягко поглаживал промежность пальцами, и время от времени смотрит в мое лицо. Как будто бы ждет, что там появятся хоть какие-нибудь эмоции, но они ожидаемо не появляются. Не с ним.
Кирилл берет на руки и несет в спальню.
Мне уже совершено на все наплевать. Я лежу полностью голая, на его мягкой перине и взбитых подушках, и абсолютно отстраненно, без каких-либо дополнительных эмоций тупо пялюсь в потолок. Кремень стремительно срывает с себя одежду и ложиться на меня сверху. Медленная пытка, с использованием его гуляющих губ и рук, по моему телу, продолжается с новой силой. Он прокладывает влажную дорожку ртом, начиная с груди и оканчивая на промежности.
Я бы очень хотела ничего не чувствовать в этот момент. Вот правда. Совсем ничего. Но когда его горячий рот накрывает мою промежность, втягивает напряженный бугорок губами, покусывает его, гладит и смачивает, физиология меня подводит. Вопреки своему желанию громко выдыхаю воздух из себя. Прикрываю рот рукой, чтобы только не постанывать, но ощущения становятся такими сильными, что я не могу ничего не чувствовать. Стону как ненормальная и инстинктивно сдвигаю ноги. Кремень не дает мне это сделать. Он раздвигает их снова и снова, улыбается одним уголком рта.
Мне такое положение вещей совершенно не нравится, но это сильнее меня. Закрываю глаза и расслабляюсь.
Упускаю тот момент, когда Кирилл поднимается с колен и низко нависает надо мной, опираясь на локти с двух сторон от груди. Его щекочущее дыхание останавливается около щеки и я снова напрягаюсь понимая, что сейчас все начнется заново. Наверняка, я снова почувствую боль.