— Мне тебе даже возразить нечего.
Что скрывать, было время, когда из-за Коршуна я лила слезы. На первом курсе он постоянно меня заваливал! Не говоря уже о пренебрежительном отношении, после того, как понял, насколько низок у меня уровень резерва. Я сильно ждала третьего курса, чтобы никогда больше не встречаться с профессором Вортаном. Ведь он не преподает на слабых факультетах, что не могло не утешать.
— Вот-вот! Радуйся, Рина.
— По сути, нечему. Бабушка не особо будет рада, если ее внучка станет предсказательницей.
— О да, — протянула подружка, не раз приезжающая ко мне на каникулах. – Она пугает не меньше самого Коршуна.
Я улыбнулась, совсем не обижаясь. Это действительно было так, и все же я любила бабушку. Именно она всегда была со мной и братом, в то время как родители в очередной раз уезжали за границу по работе. Иногда меня обижало, что незнакомым людям, мама с папой уделяли больше времени, чем нам с Варисом. Впрочем, с возрастом я стала понимать, они делают хорошее дело: спасают людям жизнь.
— Леди Ноаэль Тринавия!
Вздрогнула, когда меня назвали. А через секунду девушка, которая вышла из кабинета вновь повторила мое имя.
— Удачи, Рин!
Кивнула, пожелав подруге того же, а сама на ватных ногах пошла к дверям. С каждым шагом сердце билось все быстрее. Я боялась даже не самого результата, а неизвестности. Как проходит ритуал, никто четко не рассказывал. Старшекурсники обычно напускали лишнего дыма, а прошедшие были настолько подвластны эмоциям, что говорили все разное. И не пойми, кто из них правду рассказывает.
В светлом кабинете за длинным столом оказался почти весь преподавательский состав во главе с ректором. Я невольно сглотнула, не ожидала такого. Поговаривали, будто должно было быть только пять человек.
2018-06-10 14:00
— Добрый день, леди Ноаэль! – поприветствовал меня пожилой ректор, сидевший во главе длинного стола.
Водимир Онильдж был отзывчивым и справедливым человеком. По молодости он прославился великим магом, а после посвятил себя передаче своих знаний другим. Ректор вел у нас осязание и чувство внутренней силы. Я обожала его лекции! Они всегда необычайно красочные и яркие. Особенно радовало огромное количество живых примеров из его собственного опыта. А ещё мне нравилось в нем, что он постоянно улыбается – человек, который умеет заряжать хорошим настроением. Чего не скажешь о вышеупомянутом Коршуне.
— За время учебы особых талантов не проявила, — тихо, но так чтобы я услышала, проговорил ректор и раскрыл какую-то папочку. – Обучаемость выше среднего, хорошие результаты с работой магии жизни…
Я услышала нескрываемый смешок, прекрасно зная, кому он принадлежит. Еле сдержалась, чтобы не повернуть голову и не встретиться взглядом… с ним.
Тем временем ректор сделал вид, что ничего не произошло и спокойно продолжил:
— Магия исцеления хорошо давалась?
Он немного приподнял очки, словно пытаясь меня получше рассмотреть. Я смутилась и все-таки проговорила:
— Нет.
Странно, но нового смешка или едкого замечания от края стола не последовало.
— Хм… — сэр Онильдж нахмурился.
И я прекрасно поняла, что тревожит ректора. Именно в этой отрасли у меня были наивысшие оценки. Но это лишь из-за того, что я учила много. В действительности моего дара хватало лишь на то, чтобы заживить маленькую царапинку. Даже полностью исцелить не под силу!
— Значит природная магия? – мужчина призадумался. – Припоминаю, на вступительных экзаменах вы заставили прорасти растение.
— Да, я до сих пор под ярким впечатлением от одуванчика, — а вот и едкое замечание от декана Вортана.
Коршун сидел ближе всех к окну и почти не уделял мне внимания, глядя в какие-то бумаги. Судя по тому, как он их перекладывал с одной небольшой стопки в другую, мужчина просто делал вид, что занят важным делом, а в действительности демонстративно выказывал свое пренебрежение ко всему происходящему.