- Поезд не заденет, посмотри, как там глубоко. Будет очень страшно, но, Мара, хорошая моя, надо постараться. Иди, ложись и лежи тихо, все будет хорошо.
Голос, полный яда, звучит на весь пустырь:
- О, у нас появились сострадающие? Жалости у нас тоже не место. Отошла от нее или ложитесь вдвоем!
Пока я стою в оцепенении и осмысливаю сказанное, Мара отталкивает меня от себя и почти бежит к рельсам. Быстро, даже как-то истерично, опускается на колени, а потом ложится в желоб на спину и, закрыв лицо ладонями, замирает.
Эрик не спеша подходит и, поставив одну ногу на рельс, спокойно разглядывает лежащую девушку.
- Перевернись на живот. Руки вдоль тела, ноги вытяни, голова прямо***. И помни, только спокойствие и самоконтроль гарантируют тебе жизнь. Ты ведь уже не боишься, не правда ли? – издевки в его голосе сейчас больше, чем обычно.
Мара молчит. Звук приближающегося поезда отметает все сомнения в том, что это просто жестокая шутка. Состав уже отлично виден, он только что выехал из-за поворота и несется на огромной скорости. Остановиться уже точно не успеет, даже если машинист заметит лежащего на путях человека. Эрик отходит на безопасное расстояние, и, заложив руки за спину, спокойно ждет. Состав проносится мимо оцепеневших от ужаса ребят, обдавая сильным ветром. И даже через страшный грохот проносящихся по рельсам тонн металла слышен полный ужаса и отчаяния, просто какой-то нечеловеческий, вопль Мары.
Поезд проехал и скрылся за домами, а я все так и стою, закрыв глаза руками, задержав дыхание. В голове только одна мысль – пожалуйста, лишь бы живая и невредимая. Но тут одновременно раздаются радостные крики десятков людей, и я, наконец-то, открываю глаза. Парни втроем поднимают Мару. Пусть в шоке, пусть ничего не соображающую от ужаса, но живую.
Мы с Кэти одновременно начинаем смеяться и радостно прыгать на месте. Вот это девчонка!!! Она смогла! Моя драка с Катоном выглядит сущей ерундой по сравнению с тем, что пережила эта маленькая эрудитка.
Эрик проходит сквозь радостную толпу и, проходя мимо меня, сильно толкает плечом. Мелочный гад. Не оборачиваясь, кричит:
- Тренировка окончена, все обратно. Бегоом!
Срываемся с места и бежим. Вот сейчас прогулка одно удовольствие – солнце ласково согревает кожу, теплый ветерок треплет волосы, а на душе только легкость и счастье от того, что на сегодня все закончилось, и закончилось хорошо. Уже у самого входа в Бесстрашие оборачиваюсь и вижу, что последними идут Мара и Фор, бережно поддерживающий ее за талию. Инструктор отвел девушку сразу в стационар, чтобы она могла спокойно отлежаться и отойти от шока после пережитого.
После обеда до начала тренировки по метанию ножей остается время, предлагаю Кейт пойти в зал заранее. По дороге приходится выслушивать восторги подруги по поводу нашей с Марой храбрости, заверения, что она бы точно так не смогла. В зале пусто, только мы одни. Берем ножи и начинаем разминаться.
- Что у тебя с Эриком, колись?
- Что? – от удивления опускаю уже занесенный назад нож.
- Я что, слепая? Сначала хватает тебя за одеяло и оттаскивает для разговора, а на следующий день проявляет именно к тебе неоправданную жестокость. Я про разрешение на бой с Катоном. Скажи честно – клеился, но был послан?
- Всегда поражалась твоей интуиции.
Надо ей рассказать. С кем мне еще делиться, как не с самым родным человеком?
- Это не интуиция, детка, а дедукция. Проще простого было связать одно с другим.
Рассказываю ей все подробно, начиная со встречи в коридоре. Жду сочувствуя или проклятий в адрес нашего командира, но Кейт, как всегда, удивляет нестандартной реакцией.
- А он что, совсем тебе не нравится? Мне кажется, секс с ним может быть очень даже горячим. Да и полезно, в нашем шатком положении, иметь такого покровителя.
Смотрю на нее во все глаза и не верю своим ушам.
- Кэти, ты в своем уме? Мы об одном и том же человеке сейчас говорим?
- Ну да. А что тебя удивляет в моем вопросе? Он вон какой видный парень, очень даже симпатичный, ты не можешь с этим не согласиться.
- Кейт, а ты помнишь, что сегодня этот симпатичный парень сделал с Марой? Ты только представь, что творится у него в башке. Тебе не страшно будет с ним один на один?
- Не мне, а тебе. Мне никто не предлагал руку, сердце и лидерский член в придачу, – Кейт заливисто смеется. Мне бы твое веселье, подруга.
- А мне хоть и предлагали, да даром не нужно. Ненавижу жестокость в любом проявлении. А Эрик отвратительно злой и жестокий человек.
- Может, он такой злой из-за микроскопического члена? – Кейт подмигивает мне и хохочет еще громче. – если это так, то беру свои слова обратно, беги от него, девочка.
Я сокрушенно качаю головой и не могу сдержать улыбку.
- Парня бы тебе, Кейт, а то только одно на уме.
- У меня как раз вечером свидание с тем самым барменом, так что за меня не переживай.
После тренировки, которую Фор проводил в одиночестве, иду в стационар к Маре. Девушка лежит на боку, закутавшись в одеяло и отвернувшись к стене. Присаживаюсь на край кровати, глажу по плечу. Спит или нет?
- Мара, ты как?
- Никак. Уходи.
- Поговори со мной. За тебя все очень переживают и ждут, когда ты снова вернешься в строй.
Девушка резко оборачивается и сверкая глазами от злости почти кричит:
- Вернусь в строй??! Куда мне возвращаться? Я не подхожу Бесстрашию, неужели не понятно? Для меня каждый день пытка! Я ничего не умею, я всего боюсь. Это невыносимо и с каждым днем все хуже и хуже.
- Зачем же ты сюда пришла? – мой голос полон неподдельного сочувствия. Бедный запутавшийся ребенок, по-другому я ее не могу воспринимать.
- Надеялась, что смогу измениться. Стану мужественнее, храбрее, отважнее. Но ничего не изменилось, стало только хуже. И не думай, это не из-за Эрика, он просто один, и далеко не самый сильный из моих страхов. Просто сегодня, смотря на твой бой с этим Бесстрашным и лежа в ожидании поезда, я наконец-то осознала, что ошиблась на Церемонии Выбора. Отсюда я рано или поздно все равно вылечу, а в другие фракции мне вход закрыт.
Мара в изнеможении закрывает глаза руками. По щекам на подушку текут слезы. Что я могу ей сказать? Все мои уверения в том, что она обязательно пройдет инициацию и все получится, прозвучат сейчас лживо. Поэтому желаю ей спокойной ночи и обещаю, что с завтрашнего дня мы начинаем в свободное время тренироваться вместе. Будем отрабатывать и бой, и стрельбу, и метание ножей – авось и вытянем ее рейтинг выше красной линии. Мара равнодушно пожимает плечами и отворачивается, а я тихонько прикрываю дверь и выхожу из палаты.
Ужинаю с Дином и Заком, а после ужина иду одна в общежитие. Предложение ребят пойти в бар отклонила, чего-то не хочется, нет настроения. Кэти убежала на свидание с барменом. Интересно, куда? В бар или найдут более романтичное место? Придет – расспрошу. Хоть у кого-то сегодня будет отличный вечер.
В одном из коридоров на меня из темноты набрасывается огромная тень, зажимает рот рукой и тянет к каменной нише в стене. Прижав спиной к стене, мужчина впивается губами в мои губы, потом, жадно целуя опускается все ниже – на шею, на ключицы. Руки сжимают спину, потом перемещаются на поясницу, а дальше на ягодицы. Волосы на моей голове становятся от страха дыбом. Упираюсь руками в эту тушу, пытаюсь отодвинуть от себя, извиваюсь всем телом, чтобы вырваться наконец-то из этого кошмара. Горячий шепот обжигает ухо:
- Ненавидишь жестокость, говоришь? Ты еще не знаешь, какой я жестокий на самом деле, особенно с теми, кто мне не подчиняется.
Эрик. Я попала. И как, как???!!! он узнал? В зале никого, кроме нас с Кэти, не было. Но сейчас не могу думать ни о чем, кроме сильно возбужденного мужчины, всю силу которого я чувствую своим бедром. Ткань его джинс недвусмысленно вздыбливается в районе ширинки. Подруга ошиблась, там нет ничего малюсенького, там все очень даже прилично, как мне кажется. Эрик уже пытается расстегнуть молнию на моих брюках, второй рукой с силой удерживая меня на месте.