— О, молодые кадры, заходите!
— Наконец-то, а то чуть не уснул уже.
Чему они так радуются, интересно?
Входящий за нами Эрик кивает головой на только что вынесенные из машины комплекты индивидуальной защиты.
— Разобрать бронежилеты и шлемы.
Похоже, у нас сегодня по плану обучение штурму в реальных условиях. Не самое худшее, что можно было бы ожидать от Эрика и ночного подъема. Мое облегчение в этот момент показало, как же я все еще плохо знаю своего Лидера.
Дождавшись, пока мы наденем на себя бронежилет, Марс, стоящий вместе со всеми, просит:
— Шлемы пока отложите. Один момент.
Подходит к нам и протягивает зажатые в кулаке спички.
— Тащим по очереди.
Стоящие рядом со мной Зак и Эстель вытягивают обычные спички. Теперь моя очередь, но в этот момент я ловлю на себе улыбающийся взгляд своего командира — он глазами мне показывает на сжатый кулак, а потом как бы невзначай подталкивает пальцем крайнюю спичку, заставляя ее чуть приподняться над остальными.
— Твой выбор, Карми.
Не отводя взгляд от теплых карих глаз, протягиваю руку к этой самой спичке. Я доверяю тебе, Марс.
И вытаскиваю короткую, обломанную.
— Все, закончили тянуть. На сегодня ваш командир — Карми.
Бойтесь своих желаний — они исполняются.
У Эрика, молча стоящего у стены, бровь явственно поползла вверх. Но, быстро приняв свое обычное выражение лица, он соизволил наконец от нее отлепиться и подойти к нам.
— Задание на сегодня — зачистка здания, — Лидер кивает на виднеющееся из окна соседнее двухэтажное здание бывшей школы.
— Там снова изгои? Автоматы-то хоть с пулями будут? Нет, так хоть рогатку дайте, — Питу почему-то очень смешно.
Эрик переводит на него тяжелый взгляд.
— Снова изгои. В результате совместных действий двух отрядов — внешней разведки и службы патрулирования, — Эрик кивает на Марса, а потом переводит взгляд на командира патрульных, — в соседнем здании сейчас заблокировано порядка пятнадцати изгоев. Вас — двадцать. Задание — полная зачистка. Всем понятно?
Ответом ему служит напряженное молчание.
— Это шутка? Мы что, должны зайти и просто перестрелять всех, кто там находится? — от одной из Урожденных слышать такой вопрос было по меньшей мере странно. Как будто до этого с нами шутили.
— Да, это приказ, — спокойно отвечает Эрик.
— Мы будем стрелять в живых?! — в дрожащем голосе Урожденной слышится подступающая истерика.
— А ты хочешь стрелять в мертвых? — спрашивает один из Бесстрашных, а его товарищи заходятся громким хохотом. — Бля, я боюсь эту девку, она извращенка.
— Ты еще живой, поэтому ей не интересен, расслабься, — и снова ржач.
— Они вооружены? — на удивление спокойно интересуюсь я у Эрика.
— Не должны, — морщится он. Значит, маловероятно, но возможно.
На Эрика посыпался град вопросов.
— Мы будем стрелять в заранее согнанных туда безоружных людей?! Это, вообще, законно? Что за бессмысленная жестокость?
— Это приказ! — рявкнул Эрик так, что все вопросы отпали сами собой, оставив место лишь недоуменным переглядываниям.
— А если нас убьют там?! — на голосящую Урожденную начинают уже неодобрительно оглядываться.
Эрик язвительно усмехается и, стараясь делать это серьезно, отвечает:
— Тогда мы пойдем и отомстим за вас, — ответом ему служит громкий ржач Бесстрашных и побледневшие лица новичков.
Неодобрительно покосившийся на Лидера Марс громко поясняет:
— Во-первых, как сказал Эрик, это приказ, не подлежащий обсуждению, — видя наши унылые лица немного смягчает голос, — а люди, запертые там — трупы в любом случае. Они обвиняются в работорговле — таких как вы, молодых девок в бордели сдавали. Не буду вдаваться в подробности, что с ними там делали, как издевались и калечили. Приказ понятен?
Ненамного, но все же стало легче. Эти ублюдки и правда не заслуживают жизни.
Просматриваю вместе со всеми план здания, обсуждаем технику и тактику штурма, но в голове гвоздем засела одна мысль — я командир отряда зачистки. Палачей, карателей, убийц, в общем, обычных Бесстрашных. Судя по всему, отряд разведки загнал изгоев в тупик, но не стал добивать, а оставил их нам на сладкое — надо же натаскивать зеленых новичков. Это напоминало обучение котят кошкой — та тоже, поймав мышь, немного придушивает ее, а затем отдает ослабленную жертву котенку на растерзание.
Наконец, Марс с Эриком, ухмыляясь, раздают нам оружие.
— Проверить автоматы, — командую я ребятам, тут же принявшимся за дело. Вынимаю рожок своей винтовки — полный магазин. Краем глаза замечаю, как Эрик закатил глаза; ну да, ты свои шутки два раза не повторяешь.
Надеваю шлем и поправляю закрепленный у рта микрофон, пытаясь успокоить лихорадочно бьющееся сердце. Подошедший Марс спокойно протягивает руки и потуже затягивает ремешок под подбородком.
— Какой солдат не мечтает стать генералом, правда? Ты справишься.
В этот момент я не мечтала ни о каком генеральстве. Пределом моих желаний в данную минуту была должность агронома, с упоением подрезающего цветущие помидоры. Но пришлось лишь сильнее сжать зубы и кивнуть — справлюсь.
Стоящий неподалеку Эрик, скривившийся при виде этой сцены, рявкает:
— Что встали? Вперед!
И добавляет стоящим рядом Бесстрашным:
— Вы, пятеро — за ними. Цель — исключительно наблюдение.
Выходим из здания, затем, низко наклонившись, перебегаем неширокую улицу и останавливаемся перед отрядом Бесстрашных, удерживающих изгоев внутри. Они любезно уступают дорогу, и вот, мы, ощетинившись автоматами, врываемся в темное пыльное помещение. Реальная жизнь в Бесстрашии началась именно сегодня.
POV Эрик
Грохот, короткие приказы, снова грохот, не смолкающий уже дольше. Потом отчаянный крик Карми, от которого наушник в моем ухе начинает резонировать:
— Эсти, цель сзади! Стреляй! Ну же!
Тяжелое дыхание — видимо, бежит. Очередной звук выстрела, отдающийся неприятным тревожным царапаньем за грудиной. Оружия у изгоев быть не должно, но мало ли где проглядели. Да и разжиться автоматом в бою, просто отобрав его у криворуких идиотов — раз плюнуть. Удивлюсь, если все выйдут сами. Шлем и бронежилет не дадут сдохнуть, но руки-ноги…
Снова стрельба, приказы, грохот — и так нескончаемо. Стоило, наверное, пойти вместе с группой одним из наблюдателей, нежели закуривать здесь пятую сигарету и гадать, прострелят этой командирше ногу или нет. Ну, Марс, блядь. Дружба дружбой, а за свою девку я тебе яйца оторву.
Голос Карми с каждой минутой звучит все увереннее и звонче — девчонка входит в раж. Я точно знаю, как это бывает, когда, врываясь в помещение с находящейся в нем потенциальной жертвой, ты становишься подобен дикому зверю — явственно ощущаешь запах страха и липкого пота; даже сквозь грохот взрываемых гранат слышишь бешеный стук сердца и сбитое натужное дыхание потенциального трупа. А потом этот сладкий будоражащий миг, когда вскидываешь оружие и нажимаешь на курок, за долю секунды преодолевая границу между жизнью и смертью — в глазах живого изгоя мелькает очень характерный, уже не раз виданный, смертельный ужас, и вот уже через мгновение уставившиеся в потолок глаза мертвы.
Дальше снова всем телом врезаешься в плотную атмосферу паники, ужаса и боли, ощущая лишь стучащее где-то в голове сердце и пальцы рук, сжимающие автомат. Азарт растет в геометрической прогрессии, и остановится уже очень сложно. Кровь бурлит, отдаваясь в висках, голове, сердце — адреналин зашкаливает и, разливаясь по каждой жилке, по каждому сосуду, подталкивает действовать, бежать, убивать. И Карми убивает.
Напряжение отпускает, когда она появляется в дверях нашего импровизированного штаба одной из последних. Резким нервным движением отдает автомат и, снимая на ходу шлем, приближается к нам с Марсом. На лбу бледной как полотно девушки испарина, губы трясутся, но голос твердый, а глаза лихорадочно блестят от рвущего кровеносную систему адреналина. Старательно отводя взгляд в сторону, докладывает: