— Я расскажу о ваших намеках Родиону, и он надаёт вам по щам. Он мой мужчина и заступится!
— Опять очень страшно. Поцелуй — это не намек.
— Он вас разорвет!
— В последний раз, когда вы обо мне рассказали, он быстренько ретировался, и вы переругались вплоть до расставания.
Мы как два померанских шпица. Тяф-тяф! Тяф-тяф!
— Мы не расстались, и даже не надейтесь.
— Извините, вам неинтересно? — Серый пиджак явно устал от нас и нашего шёпота.
Прочистив горло, делаю суровое выражение лица. Стыд и срам, конечно, но что поделать, если я пытаюсь вернуть свою женщину.
— Нам очень интересно. Извините.
Виолетта закатывает глаза. А я хочу ещё раз поцеловать её. Так же нагло и горячо, играя с кончиком её языка и наслаждаясь мягкостью сочных губ.
— Давайте выберем этого замечательного господина и вернёмся в машину, — громко предлагаю я.
— Первого попавшегося? — злым шёпотом отвечает мне Виолетта. — Что эти люди подумают о нас? Что мы совершенно некомпетентны?
— Хуже, чем они думают о нас сейчас, уже не подумают, — ухмыляюсь я.
— И кто в этом виноват?
Настройщик громко тарабанит по клавишам, поднимает крышку, демонстрирует струны. А я соглашаюсь на любые условия, лишь бы с ней.
— Не понимаю, зачем вы меня взяли, — бурчит Виолетта, когда, выбрав «серого», мы выходим на улицу и я усаживаю её в авто. — Всё равно схватили первого же, кого нам предложили.
Я обхожу автомобиль и сажусь за руль. Рядом с ней. Нас снова обдаёт ароматом цветов.
— Буду честен: я хотел побыть с вами наедине, Виолетта Валерьевна. Я думаю, нам подойдет любой из их работников. Это хорошая организация.
— Побыли? — вздыхает, как будто всё это ей очень в тягость. — А теперь отвезите меня к остановке. Мне срочно пора домой!
Она пристегнулась, а я нет. Наглею, тянусь к ней, кладу руку на её щеку, пытаюсь повернуть её лицо к себе. Многозначительно смотрю в глаза.
Однажды мы занимались любовью в машине. Это было так сладко. Я, разместившись на водительском сиденье, перетащил её на себя. Задрал подол до талии и, отодвинув бельё, сразу же проник внутрь. Виола, запрокинув голову, медленно приподнималась и опускалась. Внутри всё горело. Счастье пульсировало под кожей, словно кровь дошла до температуры кипения. Виолетта же перебирала мои волосы и шептала на ухо: «Я люблю тебя!»
Сладко сжимая меня бёдрами, она была похожа на богиню. Её великолепная, идеальная грудь в тонком платье находилась напротив моего лица, и я кусал её сквозь ткань. Её горячие признания и то, как она балдела от того, что мы делали, ни капли ни стерлось из памяти. Наоборот. Очень ярко! И живо! Как сейчас!
Мы любили впитывать друг друга, растягивая наслаждение. И моя женщина была в этот момент настолько красивой и раскрепощённой, что я слеп от наслаждения и счастья.
А потом я всё испортил! Поверив в какой-то бред. Угрызения совести резко хватают за глотку. И уже не смешно из-за настройщика и всего того, что мы опять наговорили друг другу.
В груди ноет и режет. Мне душно от собственной тупости. Я её обожал. Жил ею. Я сходил и схожу по ней с ума.
А ещё у нас дочь. И я не знаю, как она сможет простить меня за то, что я устроил. За то, что не был с ней семь лет, пропустил большую часть её жизни.
— Я скучаю по тебе.
Виоле не нравится.
— Немедленно поехали, Марат Русланович!
Откидывает мою ладонь. Ей как будто и вправду противно. Она снова бьёт. Куда попадёт.
— Прости меня, — выдаю одно за другим. — Давай попробуем начать сначала! Да, я виноват! Но сколько всего хорошего между нами было! Мы же были очень-очень счастливы! Давай попытаемся опять?
— Опять попытаемся выбрать настройщика? — смеётся мне в лицо Виолетта.
Больно. Ей как будто и вправду всё равно.
— Нет. Быть вместе. Ты, я, наша дочь. Помоги мне всё вернуть.
— Не смешите меня, Марат Русланович. Я уже всё с вами попробовала. Мне больше неинтересно. Угомонитесь и ведите машину. Подвезите меня, пожалуйста, до ближайшей остановки, или я пойду сама.
Дёргает ручку двери, но я всё заблокировал.
— Как вы, Виолетта Валерьевна, — помрачнев, завожу мотор, — пойдёте в автобус с таким количеством цветов?
— Я оставлю их здесь.
— Вы обещали поставить их дома. Обещания надо выполнять.
— Вы тоже обещали жениться, а в итоге сбежали из загса, — снова саркастический смех, как будто ей не обидно, а действительно смешно, и она очень рада, что в итоге всё так вышло.
Она молча разглядывает пейзажи за окном. Улыбается. А меня бомбит.