Султанов смотрит в упор. Кажется, он не ожидал такого поворота событий, того, что я опять начну сопротивление. У него даже волосы немного шевелятся от необходимости преодолевать очередное препятствие.
— А как это решается? Ты опять от меня беременна, Виолетта.
— Во-первых, меня могло вырвать на стрессе. Мы ничего не знаем.
— А во-вторых, ты собралась проходить через всё это по новой самостоятельно?
Я гордо вскидываю подбородок. И, несмотря на листики в волосах и грязь на щеке, которую я вроде так и не смыла, по-царски скрещиваю руки на груди.
— Ладно! — комментирует мою позу Султанов.
Марат не сводит с меня глаз. А я осматриваюсь по сторонам. В одном конце коридора молодая горничная. В другом — пожилая пара никак не может разобраться с ключом, а ещё из лифта вышла наша бухгалтер Ольга Борисовна.
Не знаю, что означает его ладно, но Султанов, не обращая внимания на всех этих людей, медленно опускается передо мной на колени.
— Дорогая моя Виолетта. Я очень люблю тебя. Я умоляю простить меня за то, что совершил семь лет назад и прошу пустить меня в твою жизнь и жизнь нашей дочери.
— Громче, — приподнимаю я правую бровь.
Горничная не стесняясь хихикает, старики со звоном теряют свои ключи и очки, а Ольга Борисовна достаёт телефон и уже набирает в общий чат. Теперь вся школа будет знать, что директор Султанов ползает перед хоровичкой Травкиной на коленях. Ещё и лифт открывается, оттуда вываливается Валентина с семьёй. А потом ещё один лифт — там председатель нашего профсоюзного комитета. Какой позор! Совсем как семь лет назад.
Я испытываю испанский стыд — это когда позоришься вроде не ты сам, но всё равно неловко. А Султанов молодец. Держится. Уставился на меня и не встаёт с коленей. Видимо, я важнее всего. А ведь он так грезил о директорстве. Выходит, перетащить в наш номер вещи он мечтает сильнее. Хочется поднять его. Он ведь мне родной, несмотря на то что козёл. Но я держусь, он меня тогда не жалел.
— Громче!
— Прости меня! И выходи за меня замуж. Хотел по-другому, но боюсь, терять время нельзя. — Порывшись в карманах, достаёт кольцо.
Вот это да. Выходит, подготовился. Ехал в санаторий с мыслью сделать меня Султановой.
Меня разбирает смех. Уверена, у меня сейчас глаза как у тех собак из сказки про волшебное огниво. Конкретные такие — блюдцами.
— А цветы где? Композиции из шариков? Кукурузник с планирующим между облаков плакатом с моим именем? Фейрверк? Признание в любви на борту «Победы»? Да хоть бы песню на радио заказал. Что у тебя все дела в этом коридоре решаются?
— Этого ты хочешь? Я готов!
— Нет, — смеюсь. — Я не пойду за тебя замуж в любом случае. С ума сошел, Марат? Никогда я на это не соглашусь. Это исключено. А почему без коробочки кольцо? Сэкономил, что ли?
У директора малиновое лицо. Ходят желваки. Думал, своим ваншотом захомутал меня. Но я ведь из тех, кто назло маме отморозит уши. К тому же я уже была с ним в ЗАГСе. Достаточно. Но не буду врать, мне льстит, что он снова попытался, да ещё на глазах у всех этих людей.
Он и злится, и переживает. Стыдно, никто не спорит.
Валя охает. Ольга Борисовна и профком уже тупо снимают видео. И не боятся же за свои рабочие места. Был ведь уже случай с Ульяной Сергеевной, женой доктора, тогда чётко в коллективе объявили, что за сплетни будут штрафы, а они прямо-таки дёргают тигра за усы. В омут с головой, что называется.
Султанов прерывает наш зрительный контакт и медленно поднимается. Про коробочку неясно. Без неё кольцо, которое я так и не взяла, может потеряться.
— Расходимся! Цирк окончен! — грубо рявкает своим подчинённым.
— Как скажете, шеф, — слушаюсь и я, пытаясь вернуться в свою комнату, но Султанов меня останавливает, подхватывая под локоть.
— Пойдём, я тебе кое-что покажу.
— Ты мне уже показал, теперь вот непонятно, что со мной, и тест на беременность надо искать.
— Другое покажу.
— У тебя есть что-то поинтереснее?
Но он просто переплетает наши пальцы и с силой тянет, я вынуждена следовать за ним. Заваливаемся в полутемное помещение. Его номер. Директор закрывает за мной дверь.
— Показывай, что хотел.
Тут же скидывает с плеч рубашку.
— Султанов! — возмущаюсь я. — Ты вообще, что ли? Я вошла сюда, но это не значит, что я буду с тобой спать.
Он разворачивается ко мне спиной и, поиграв мышцами, демонстрирует какую-то родинку. Вид, конечно, огонь, у меня аж слюна в горле застревает.