Чертыхнувшись, я взяла телефон и увидела Светкин номер.
– Красотка, я понимаю, что мы были пьяны, потому уточняю: ты едешь со мной завтра в детский дом?
Быстро прикинув за и против, я решила, что особой беды не будет. Даже если я узнаю, что это, действительно, Вадим, и надобность в вынюхивании отпадет, по крайней мере сделаю доброе дело.
– Еду, – ответила я ей.
– Отлично, вместе будет веселей. Я завтра заеду за тобой в десять утра.
– Договорились. А далеко этот детский дом?
– Само собой. Улица Беговая о чем-нибудь тебе говорит?
– Это не там собраны все промышленные цеха?
– Нет, но неподалеку, так что сможешь насладиться, как и все сиротки.
– И чего они ждут от детей, растущих в такой атмосфере?
– Кто они? – Хмыкнула Светка. – Не задавай философских вопросов, подруга. До завтра.
Повесив трубку, я еще немного почитала, но мысли уже потекли в сторону предстоящей встречи, а потому сюжет стал уплывать от моего сознания. В девять я отчалила из дома на скутере под одобрительные возгласы соседских ребят. Я давно заметила, что девушка в платье и шлеме вызывает у мужского пола незаурядный интерес. Возле клуба я была без пятнадцати десять, немного покрутившись вдоль выстроившейся очереди, отправилась ко входу. Охраннику было лет сорок, и выглядел он почти так же круто, как Шварцнегер, так и хотелось попросить сказать «я вернусь».
– Я к Вадиму Черненко, – заявила я, поздоровавшись, – Рябинкина Ирина.
Кинув взгляд в список, он мне кивнул и пропустил внутрь. Там, уже на входе в зал, тоже обитал охранник. Я сразу направилась к нему и повторила ту же фразу. Правда, пришлось прибавить голоса, музыка орала, будь здоров.
– Подождите минутку, – проорал в ответ охранник и скрылся за неприметной дверью. Я осмотрелась: клуб был шикарный, музыка, свет, сцена для танцовщиц, они сами – все на высшем уровне. Как говорил про себя Черненко, он во всем любит достигать абсолюта, иначе не имеет смысла. Правда, говорил он это в других обстоятельствах, но судя по его делам в городе – и в этой нише преуспел. Я скользнула взглядом по толпе, и мое внимание привлек высокий парень неподалеку. Рассмотреть его не представлялось возможным, но я была уверена, что он помахал мне рукой. Тут вернулся охранник и сказал, что меня ждут. Кивнув, я снова обернулась в зал, но парня уже не увидела. Было странное ощущение, что я его знаю, и пока мы шли с охранником, меня осенило: это был тот самый парень, что сунул мне карточку в кинотеатре. Утверждать с уверенностью я, конечно, не могла, ни тогда, ни сейчас я его не разглядела, но что-то подсказывало мне, что это был он. И конечно, он здесь. Машет мне рукой, как бы подтверждая, что я на верном пути.
Вадим сидел на втором этаже за столиком с стильным мужчиной лет тридцати пяти. Тот мне улыбнулся, я улыбнулась в ответ. Здесь также играла музыка, к тому же лишние уши мне были не нужны, потому я спросила Вадима:
– Мы можем поговорить наедине?
Черненко явственно вздохнул, но его собеседник выставил вперед руки, выражая тем самым, что он не против.
– Никаких проблем, – добавил вслух, и Вадим кивнул, вставая.
– Пошли, – кинул мне, и я потопала за ним, начиная чувствовать ту самую потерянность. Наверное, из-за нее я и выбрала неверную тактику. Только мы оказались в коридоре, где было тихо и безлюдно, как я выпалила:
– Скажи мне только одно: зачем ты объявился в моей жизни и чего хочешь?
Черненко шел впереди, но на моих словах притормозил и, оглянувшись, посмотрел с недоумением.
– Прости?
– Что я непонятно сказала?
– То есть я правильно все услышал. Я объявился в твоей жизни?
– Не надо менять тему разговора…
– Постой-постой. Ты приезжаешь ко мне домой с какими-то невнятными разговорами, после чего я натыкаюсь на тебя и подвожу до дома. Теперь я думаю, что стоило проехать мимо. После ты мне звонишь и умоляешь о встрече, приходишь и спрашиваешь, зачем я объявился? У тебя все в порядке с головой?
– Послушай, ты можешь заниматься в своей жизни чем угодно, хоть мегаполисами весь наш город застрой, но не смей, слышишь, не смей вмешивать меня в свои интриги.
– Какого черта происходит? – Не выдержал он. – Что ты опять собралась на меня повесить?
– Я просто говорю, как есть. Попытаешься использовать меня, учти, я дам тебе отпор, я не та слюнтяйка, что была раньше. – Я понимала, что тактика неверна, но уже не могла остановиться, надеясь на то, что разозлившись, он проговорится.
– Раньше? Считаешь, я тобой пользовался? – Черненко недоумевал и злился.
– Я не собираюсь это обсуждать сейчас. Я пришла по другому вопросу.